В статье анализируются условия и требования для открытия и проведения упрощенной процедуры банкротства должника. Описаны наиболее частые уловки участников дел о банкротстве ликвидируемых должников, позволяющие обеспечить контроль над должником в период банкротства. Рассмотрены вопросы соотношения законодательства и судебной практики в подходах к упрощенной процедуре банкротства, теории и практики толкования состояния ликвидации. Исследуются вопросы соотношения активов и пассивов должника и значение этих показателей для банкротства. В работе представлен анализ новых способов проведения контролируемого банкротства ликвидируемых должников и обеспечения контроля над такими процедурами банкротства. Автор также предлагает к обсуждению собственное видение банкротства, основанное на анализе зарубежного опыта.
Филиппов Алексей Сергеевич, руководитель практики по банкротству Группы правовых компаний «ИНТЕЛЛЕКТ-С».
Bankruptcy of a debtor undergoing liquidation: how it works
Filippov Alexey, Head of Bankruptcy Practice at Intellect-S Group of Law Firms.
This article examines terms and conditions for governing streamlined bankruptcy process. The author describes the most common tricks used by the parties in cases related to bankruptcy of debtors in liquidation, specifically those ones that allow to control debtor throughout the entire bankruptcy process. The article covers such issues as relation between the statutory law and case law approaches to streamlined bankruptcy proceeding, theory and practice of bankruptcy status interpretation, relation between debtor’s asserts and liabilities as well as significance of these figures. The author analyses the new methods for governing bankruptcy procedures of debtors in liquidation and examines tools that can establish effective control over bankruptcy proceedings. In addition, the author proposes his personal position with regard to bankruptcy based on the analysis of foreign experience.
Key words: streamlined bankruptcy, bankruptcy of a debtor in liquidation, lack of debtor’s asserts, preparations for bankruptcy.
Введение
В настоящей работе мы рассмотрим применение на практике института упрощенной процедуры банкротства — банкротство ликвидируемого должника. В первую очередь постараемся соотнести требования законодательства о банкротстве с нормами ГК РФ. Это позволит понять, насколько теория ликвидации компании отличается от использования норм о ликвидации в совокупности с нормами о банкротстве ликвидируемых организаций.
Мы также уделим внимание наиболее значимому моменту в банкротстве ликвидируемых компаний, а именно рассмотрению судами вопроса об обоснованности заявлений кредиторов должников и их ликвидаторов, оценке признаков ликвидации компании и недостаточности активов для расчетов с кредиторами. Узнаем, какие условия необходимы для признания заявления ликвидатора обоснованным, какие требования должны соблюдаться для признания должника банкротом и начала конкурсного производства.
Дополнительно исследуем вопрос о том, как с учетом последних изменений законодательства в ближайшей перспективе будут проходить дела о банкротстве ликвидируемых должников. Постараемся оценить возможные перспективы подобных банкротств в свете изменения порядка назначения конкурсных управляющих и предварительного уведомления о намерении обратиться в суд с заявлением о банкротстве.
Выясним, какие условия необходимо соблюдать, чтобы миновать стадию наблюдения и сразу обеспечить введение в отношении должника процедуры конкурсного производства. Ведь именно ради этого в большинстве случаев и используется упрощенная процедура банкротства. Мы увидим, как теория вновь расходится с практикой, и постараемся понять, почему это происходит.
Обратим внимание на соотношение правовых понятий «ликвидация» и «недостаточность активов» с реальным экономическим наполнением этих категорий, оценим взаимосвязь активов и пассивов и способов их формирования.
Также мы рассмотрим, как, используя упрощенную процедуру, можно обеспечивать контроль над банкротством должника. Изучим вопросы планирования и подготовки к ликвидации, минимизации убытков при проведении банкротства, наиболее частые уловки для проведения максимально безболезненной процедуры банкротства должников.
Все это позволит более трезво и взвешенно подойти к процедуре банкротства ликвидируемого должника, послужит ориентиром для кредиторов тех недобросовестных должников, которые используют упрощенную процедуру банкротства для сокрытия собственных незаконных действий, поможет выявить основные направления для защиты прав кредиторов.
В конце мы предложим собственный вариант модернизации такого института, как банкротство ликвидируемого должника, а также сформулируем предложение по расширению способов восстановления платежеспособности должника, когда его банкротство не является неизбежным.
Процедура ликвидации должника с точки зрения законодательства о банкротстве
В бытность своего существования ВАС РФ вел статистику по различным категориям дел, включая дела о банкротстве. Суды уделяли внимание соотношению количества дел в разные периоды, оценивали, насколько часто и успешно применяются те или иные процедуры банкротства должников <1>. Однако при изучении официальных источников не удалось найти сведений о том, насколько часто дела о банкротстве открываются в отношении ликвидируемых должников. Полагаем, их число составляет около половины всех дел о банкротстве. Если же исключить дела, которые возбуждаются кредиторами в ситуации, когда вообще нет необходимых условий для открытия дела о банкротстве (чаще всего подают заявления при отсутствии вступившего в законную силу судебного акта), то число банкротств ликвидируемых должников вполне превысит 50-процентный рубеж.
———————————
<1> Сведения о рассмотрении арбитражными судами Российской Федерации дел о несостоятельности (банкротстве) в 2010 — 2013 гг. можно найти на сайте http://www.arbitr.ru.
Столь массово применяемая процедура банкротства, безусловно, не могла не привести к большому объему судебной практики. Эта же массовость сформировала особенности подходов судов к открытию дел о банкротстве, их ведению и требованиям, предъявляемым при открытии процедур банкротства и их сопровождении.
Соотношение теории и практики ликвидации компаний. Влияние изменений закона на процедуру ликвидации
Предваряя описание особенностей проведения процедуры банкротства ликвидируемых должников, следует сказать, что идея, положенная в ее основу, весьма разумна и кажется весьма последовательной и убедительной. К сожалению, на практике эта идея извращена до неузнаваемости.
В теории банкротство ликвидируемого должника — это аварийная ситуация, неожиданно выявившаяся в процедуре ликвидации компании. С точки зрения закона участники компании, принимая решение о ликвидации и о сворачивании бизнеса, не знали о реальном положении дел и недостаточности активов своего предприятия. Состояние банкротства компании для них — неожиданность.
Общая схема, положенная законодателем в основу процедуры ликвидации, выглядит следующим образом (ст. 61, 63 ГК РФ):
1) в компании принимается решение о ее ликвидации, назначается ликвидационная комиссия или ликвидатор, который добросовестно приступает к выполнению своих обязанностей;
2) действуя добросовестно и разумно, ликвидатор с использованием данных бухгалтерского учета должника выявляет кредиторов и уведомляет их о начале ликвидации, кроме того, он размещает сообщение о принятии решения о ликвидации для всеобщего сведения, в том числе для кредиторов, сведения о которых могли быть не отражены в учете компании;
3) ликвидатор проводит инвентаризацию имущества должника, собирает деньги с дебиторов, определяет ликвидность активов и возможность их продажи;
4) ликвидатор принимает заявления и требования кредиторов и формирует собственный список (реестр) кредиторов;
5) по итогам формирования списка кредиторов, инвентаризации и прочих действий ликвидатор составляет промежуточный ликвидационный баланс, в котором указывает соотношение активов и размер заявленных требований;
6) если, проведя работу по выявлению всех кредиторов, активов и пассивов, приняв меры по сбору долгов, оценке реальной стоимости имеющихся активов, т.е. практически проанализировав экономическое положение должника, ликвидатор придет к выводу о невозможности расчета со всеми кредиторами, он обязан подать заявление о банкротстве.
Фактически по закону процедура ликвидации, предшествующая подаче заявления о банкротстве, заменяет процедуру наблюдения. Вопрос о восстановлении платежеспособности должника в данном случае не стоит, но вот выявление его реального экономического состояния и определение достаточности или недостаточности активов для расчетов с кредиторами являются Ф обязанностью ликвидатора.
Ведь на момент обращения с заявлением в суд ликвидатор должен иметь на руках фактически готовый анализ финансового состояния должника. Само заявление о банкротстве в такой ситуации — это фактически фиксация факта недостоверности или как минимум неясности финансовой отчетности должника.
Следует учитывать, что с точки зрения закона, если изначально ясно, что активы должника не в состоянии покрыть требования кредиторов, ни о какой процедуре ликвидации речи идти не должно. Должник обязан подать заявление о банкротстве в общем порядке (ст. 9 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве).
Однако на практике все происходит с точностью до наоборот. Формально могут соблюдаться какие-то требования закона, но по большей части это направлено на прикрытие стремления ускорить процедуру банкротства должника.
До 2015 г. должники зачастую ограничивались только принятием решения о ликвидации, назначением ликвидатора и внесением соответствующей информации в ЕГРЮЛ. Но это фактически был необходимый минимум. Остальные действия зависели только от времени, которым располагал ликвидатор, и, собственно, от желания исполнять обязанности, предусмотренные законом.
Начиная с 1 июля 2015 г. должник будет вынужден разместить сообщение о намерении обратиться с заявлением о банкротстве (в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц (ЕФРСДЮЛ)). А до этого дня он обязан хотя бы уведомить всех кредиторов.
По нашему мнению, это тоже будет не более чем еще одна формальность, и вот почему. Обязанность уведомления всех кредиторов существует давно (п. 4 ст. 37 Закона о банкротстве), но никогда в реальности не выполнялась, и препятствием в проведении процедуры банкротства это не было. Требование разместить сообщение (в предусмотренный для этого срок — 15 дней до момента обращения с заявлением) также лишь в крайне редких случаях создаст некоторые неудобства недобросовестным должникам. Мало кто из кредиторов постоянно отслеживает своих должников по сайтам ЕГРЮЛ и Вестника государственной регистрации, и вряд ли они будут проверять данные в ЕФРСДЮЛ. И даже если будут, подобная публикация станет лишь сообщением, которое не позволит воспрепятствовать должнику объявить себя банкротом.
Проблема не только в том, что никто не отслеживает данные по контрагентам. Стоит помнить, что к заявлениям кредиторов установлен ряд требований. Обычный кредитор вправе обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника при условии, что его права требования подтверждены вступившим в законную силу судебным актом. Как показывает практика, должники предпочитали начинать процедуру ликвидации с последующим выходом на процедуру банкротства и конкурсного производства, не дожидаясь, когда вступят в законную силу судебные акты у тех кредиторов, кто готов подавать заявление о банкротстве <2>. Поэтому кредиторы могли лишь наблюдать за действиями должника, не имея возможности перехватить инициативу.
———————————
<2> Например, в арбитражном деле N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй» процедура ликвидации и последующее заявление о банкротстве состоялись за считанные дни до рассмотрения дела судом апелляционной инстанции. Цель — опередить кредитора, который явно был намерен подать заявление о банкротстве.
Требование размещения публикации лишь ускорит действия должников. А некоторые позаботятся о том, чтобы у них уже был дружественный кредитор, чьи права требования будут подкреплены судебным актом и который будет готов в любой момент подать заявление в отношении своего дружественного должника.
Кредиторы — кредитные организации, конечно, могут обращаться с заявлением и не имея на руках вступившего в законную силу судебного акта. Но в таком случае они не могут обратиться в суд с заявлением о банкротстве ликвидируемого должника, пока сами не разместят аналогичное сообщение о намерении подать заявление о банкротстве должника (п. 2.1 ст. 7 Закона о банкротстве). До 1 июля 2015 г. срок для подачи сообщения составляет 30 дней.
Думаем, излишне говорить, что при этом правом на подачу обоснованного заявления (которое будет принято к рассмотрению и удовлетворено) будет обладать тот, кто первым разместит публикацию. Разумеется, при условии, что сроки на подачу заявлений не будут нарушены и вторая сторона не пропустит чужую публикацию.
Соответственно, противостояние между кредиторами и должником и между самими кредиторами теперь будет идти по двум возможным сценариям:
1) «кто первым подаст заявление в суд»: для кредиторов, чьи права требования должны быть подтверждены судебными актами, а также для кредиторов и должника;
2) «кто первым разместит сообщение»: применимо к отношениям между должником и кредитными компаниями, а также к отношениям кредитных организаций между собой.
Любопытно, что с учетом требования о размещении публикации наиболее выигрышная позиция всегда и при любых обстоятельствах будет у кредитора, чьи права требования уже подтверждены судебным актом. Он сможет в любой момент быстро отреагировать и на публикации, и на сам факт открытия процедуры ликвидации должника. Так что тем, кто планирует собственное банкротство, стоит позаботиться о таком кредиторе.
Вообще, по нашему мнению, дальнейшее противостояние в плане банкротства ликвидируемых должников почти гарантированно перейдет в плоскость отношений между кредиторами, уже без участия должников. (Реальные процедуры банкротства, где все по закону, мы сейчас не рассматриваем.) Причина тому — недавно введенный запрет на выбор арбитражного управляющего самим должником (п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве). Для кредитора же такой запрет не установлен. Значит, для обеспечения дружественности конкурсного управляющего теперь заявления о банкротстве ликвидируемого должника будут подаваться не менее дружественными кредиторами. Заодно — никаких предварительных публикаций и уведомлений.
Что касается собственно процедуры ликвидации, то ранее многие должники подавали заявление о банкротстве сразу после внесения записи в ЕГРЮЛ. Они даже не считали необходимым разместить публикацию о начале этой процедуры <3>. В таких ситуациях уже не шло речи об уведомлении всех кредиторов, о выявлении должников и работе с ними, об инвентаризации, о составлении промежуточного ликвидационного баланса и т.п. То есть собственно процедуры ликвидации не проводилось.
———————————
<3> См., напр.: дело N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй»; дело N А60-50032/2013 о банкротстве ООО «Регион-Строй»; дело N А60-50053/2013 о банкротстве ООО «Фермер-Строй»; дело N А60-31647/2013 о банкротстве ООО «ПКФ «Фабрика Упаковки»; дело N А60-45889/2013 о банкротстве ООО «Арум и Ко»; дело N А60-51546/2013 о банкротстве ООО «Спецоборудование».
Интересно, что в части уклонения от проведения процедуры ликвидации судебная практика всегда полностью поддерживала недобросовестных должников. Суды последовательно указывали и указывают, что ее соблюдение не является предварительным условием для подачи заявления о банкротстве ликвидируемого должника и оценки должника как находящегося в состоянии ликвидации. Фактически то, что происходит, это уже не проведение процедуры ликвидации, а выполнение формальности для скорейшего банкротства должника, выхода на процедуру конкурсного производства, назначения конкурсного управляющего и обеспечения контроля над процедурой банкротства.
Изредка можно увидеть, что соблюдаются все требования закона. Однако при ближайшем рассмотрении зачастую понятно, что это не более чем видимость. Происходит подобное лишь в тех случаях, когда должник не опасается заявлений о банкротстве от недружественных кредиторов. Проведение такой процедуры не достигает предусмотренных законом целей. Никакой ясности в финансовое положение должника ею не вносится, скорее наоборот.
Соответственно, и сама процедура ликвидации теряет смысл. Вместо того чтобы быть этапом оценки должника как экономической структуры, состава его активов и обязательств, его способности рассчитаться с кредиторами, ликвидация и последующее банкротство должника превращаются в способ сохранения контроля над должником в период процедуры банкротства, минимизации убытков и сокращения времени на банкротство.
Условия, при которых должник приобретает статус ликвидируемого должника
Статья 224 Закона о банкротстве содержит несколько условий, при которых возможно применение упрощенной процедуры банкротства:
— должник находится в состоянии ликвидации;
— назначена ликвидационная комиссия или ликвидатор;
— активов должника недостаточно для расчета с кредиторами.
Формально эти положения не содержат условия, отменяющие нормы ст. 3 и 6 Закона, которые устанавливают признаки банкротства. То есть формально должник в любом случае должен иметь сумму задолженности не менее 300 тыс. руб. и уклоняться от ее погашения в течение более чем трех месяцев. Так что к перечисленным трем условиям можно с уверенностью добавить два этих признака.
Однако в реальности практика их отметает. В действительности споры в части размера задолженности (о том, что она должна составлять минимум 300 тыс. руб.) встречаются крайне редко. Вряд ли кому-то придет в голову проводить процедуру банкротства в ситуации, когда задолженность не превышает указанную сумму, — это просто экономически невыгодно. Признавая должников банкротами, суды, как правило, отмечают наличие долга в размере, превышающем установленный порог <4>.
———————————
<4> См., напр.: Постановление ФАС Уральского округа от 08.02.2010 по делу N А60-29497/2009; решение Арбитражного суда Свердловской области от 27.02.2007 по делу N А60-1014/2007.
В случае добровольного банкротства требование о пороге долга обычно соблюдается. Вместе с тем на практике встречались дела, в которых заявление о банкротстве ликвидируемого должника подавалось в ситуации, когда размер требований кредиторов составлял менее 100 тыс. руб. (по старым правилам). Во всех случаях это были очень срочные действия должников, направленные на скорейшее собственное банкротство, когда что-то мешало им провести процедуру ликвидации. Суды, сталкиваясь с этим, последовательно удовлетворяли заявления таких должников и признавали их банкротами. При этом было четко указано, что ст. 224 Закона о банкротстве не содержит каких-либо условий о необходимости наличия долга в определенном размере <5>. Суды руководствовались разъяснениями п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», который предусматривает, что при оценке арбитражными судами соблюдения обязанности ликвидируемого должника по обращению в суд с заявлением о признании его банкротом необходимо исходить из того, что такая обязанность возникает независимо от соблюдения условий о размере долга и длительности периода просрочки его погашения.
———————————
<5> См.: Постановление АС Московского округа от 26.08.2014 по делу N А40-123814/2013.
Причина, по которой ВАС РФ в свое время дал подобное разъяснение, не совсем понятна. Оно создает дополнительные ситуации, в которых банкротству могут подлежать даже самые маленькие компании, не способные рассчитаться с мелкими обязательствами. На наш взгляд, нельзя отменять действие общих норм законодательства о банкротстве в угоду подобным должникам.
Любопытно, что по всем остальным вопросам суды спокойно руководствуются общими нормами о банкротстве, справедливо указывая, что положения о банкротстве ликвидируемых должников не содержат никаких особых условий и норм. В случаях же, когда заявления о банкротстве ликвидируемого должника подаются дружественными кредиторами, требования минимального порога задолженности соблюдаются всегда. Ситуации, когда минимальный порог не был соблюден, нам неизвестны.
Предусмотренный ст. 3 Закона о банкротстве трехмесячный срок уклонения от погашения долга на практике споров, по всей видимости, вообще не вызывает. В части заявлений самих должников вопрос также урегулирован разъяснениями п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29, который отменяет необходимость соблюдения минимального срока погашения долга. Относительно заявлений кредиторов о банкротстве ликвидируемых должников по этому вопросу не сказано ничего, что, по всей видимости, связано с полным отсутствием споров в данной части. По крайней мере, при подготовке настоящей работы не удалось найти подобных судебных дел. Хотя теоретически такую ситуацию вполне реально представить: например, формирование задолженности по итогам заключения мирового соглашения <6> или вынесение судебного акта в порядке упрощенного судопроизводства, когда иск подан немедленно после формирования долга. Чтобы это стало реальностью, необходимо соблюдение сразу нескольких условий:
— должник должен находиться в состоянии ликвидации;
— в отношении должника не возбуждено дело о банкротстве;
— в случае с мировым соглашением — должник должен добровольно пойти на его заключение, а не затягивать дело любыми способами;
— в случае с упрощенной процедурой банкротства — долг должен возникнуть практически сразу перед подачей иска в суд и должник не должен препятствовать делу, пытаться перейти к общей процедуре рассмотрения, оспаривать судебные акты и затягивать дело иными способами.
———————————
<6> Из последних можно назвать дело N А60-57747/2014 о банкротстве одной из крупнейших инвестиционных компаний России — ООО «Уником Партнер». Определением Арбитражного суда Свердловской области от 25.02.2015 кредитору было отказано во введении наблюдения в связи с тем, что с момента утверждения мирового соглашения до подачи заявления о банкротстве прошло менее трех месяцев.
Вероятность совпадения всех условий маловероятна. Так, если речь идет о недружественном кредиторе, то, скорее всего, должник будет стремиться затянуть дело, не давая своему оппоненту такой инструмент, как вступивший в силу судебный акт. В худшем случае должник подаст собственное заявление о банкротстве, даже рискуя кандидатурой конкурсного управляющего, а не будет доводить дело до заявления оппонентов в надежде «отбить» его в суде. Если же говорить о дружественном кредиторе, то, как показывает практика, участники таких дел не рискуют столь неразумно. Во избежание проблем иски предъявляются заранее и в отношении задолженностей, срок погашения которых явно просрочен более чем на три месяца и суммы которых превышают рубеж в 300 тыс. руб. (ранее — 100 тыс. руб.).
Таким образом, на практике при рассмотрении признаков, свидетельствующих о возможности применения к должнику упрощенной процедуры банкротства, используются и оцениваются только условия, прописанные в ст. 224 Закона о банкротстве. Прочее оказывается несущественным.
Юридический и экономический аспекты банкротства ликвидируемых должников
Действующее законодательство содержит два условия, при которых к должнику может быть применена упрощенная процедура банкротства:
1) юридическое: должник должен находиться в состоянии ликвидации;
2) экономическое: имущества должника должно быть недостаточно для расчетов с кредиторами.
Именно при оценке экономического условия возникает наибольшее количество споров между кредиторами и должниками, ему же посвящено значительное количество научных трудов и обобщений судебной практики.
Что практика понимает под процедурой ликвидации компании
Мы уже упоминали про многочисленные нарушения, связанные с весьма формальным подходом должников и самих судов к понятию ликвидации компании. При рассмотрении заявлений о банкротстве, поступивших от ликвидаторов, суды не углубляются в вопрос о соблюдении порядка ликвидации компании, предусмотренного положениями ст. 63 ГК РФ.
В теории и на различных семинарах при рассмотрении этих вопросов часто можно услышать мнение судей, что в случае, если в отношении компании-должника не проводились никакие установленные процедурой ликвидации действия, такую компанию нельзя рассматривать как находящуюся в процессе ликвидации. Фактически эту ситуацию следует квалифицировать как злоупотребление правом и использование норм законодательства с целью нарушения прав кредиторов должника и скорейшего выхода на процедуру конкурсного производства <7>. В особенности, когда заявление о банкротстве подается самим ликвидатором или аффилированными лицами. Эти разумные и обоснованные заявления судей полностью противоречат практике.
———————————
<7> Такое мнение высказывалось, например, судьями Арбитражного суда Свердловской области в ходе семинара, организованного совместно с компанией — оператором СПС «КонсультантПлюс» в 2013 г.
Зачастую суды учитывают только три аспекта ликвидации должника:
— наличие решения о ликвидации;
— наличие решения о формировании ликвидационной комиссии или назначении ликвидатора;
— наличие записи в ЕГРЮЛ о принятых решениях.
Тот факт, что с момента внесения записи в ЕГРЮЛ до подачи заявления о банкротстве могло пройти всего 1 — 2 дня, во внимание не принимается. Не имеет ни малейшего значения наличие или отсутствие публикации о ликвидации. Не учитывается тот факт, что никто не счел нужным проинформировать кредиторов о начале ликвидации. Не идет речи ни о формировании реестра кредиторов, ни о составлении промежуточного ликвидационного баланса, ни об инвентаризации, ни о взыскании задолженности с дебиторов должника <8>.
———————————
<8> См., напр.: дело N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй»; дело N А60-50032/2013 о банкротстве ООО «Регион-Строй»; дело N А60-50053/2013 о банкротстве ООО «Фермер-Строй».
Продиктована такая позиция судов формулировками п. 1 ст. 224 Закона о банкротстве: «…юридического лица, в отношении которого принято решение о ликвидации…». Из этой краткой записи при ее буквальном толковании четко следует, что единственным критерием ликвидации для целей банкротства является факт принятия решения о ликвидации. В п. 3 ст. 224 в совокупности с п. 3 ст. 225 Закона о банкротстве содержится также условие о необходимости формирования ликвидационной комиссии или назначении ликвидатора и указываются последствия подачи заявления о банкротстве до формирования ликвидационной комиссии. Положения Закона о банкротстве не содержат условий о необходимости внесения записей в ЕГРЮЛ о данных фактах. Впрочем, в этом вопросе судебная практика уже давно исходит из того, что истиной считать следует только записи, внесенные в Реестр. Поэтому, хотя Закон напрямую и не говорит о необходимости внесения записи в ЕГРЮЛ, мы выделили данное условие как обязательное к исполнению при оценке вопроса о нахождении или ненахождении компании в состоянии ликвидации, тем более что ГК РФ прямо закрепляет условие о достоверности для любых третьих лиц только сведений, внесенных в ЕГРЮЛ.
Отдельно следует отметить требование Закона о формировании ликвидационной комиссии или назначении ликвидатора. Вызывают вопрос сам факт включения в текст Закона подобного условия и целесообразность такого требования. На практике случаи, когда решение о ликвидации принято, но ликвидатор или ликвидационная комиссия не назначены, практически не встречаются. Они касаются в основном различных государственных структур и учреждений, где любые назначения связаны с длительными согласованиями либо где принятие решений отнесено к компетенции вышестоящих инстанций. Но такие структуры не могут быть признаны несостоятельными (банкротами), поэтому для характеристики рассматриваемого условия значения не имеют.
На практике решение о ликвидации и назначении ликвидатора принимается одновременно и оформляется единым документом. За 12 лет участия в делах о банкротстве мы ни разу не встречали ситуации, при которой у ликвидируемого должника отсутствовал бы ликвидатор или ликвидационная комиссия. В результате положения Закона о банкротстве, регулирующие последствия уклонения от назначения ликвидатора, не применяются, хотя кредиторы иногда и стремятся использовать их, чтобы воспрепятствовать введению упрощенной процедуры банкротства <9>.
———————————
<9> См., напр.: Постановление ФАС Уральского округа от 26.08.2010 по делу N А76-30790/2009-52-293.
Подытоживая сказанное, еще раз повторимся: для того чтобы компания могла быть квалифицирована как ликвидируемый должник, требуется наличие принятого решения о ликвидации, решения о назначении ликвидатора (ликвидационной комиссии) и внесение соответствующих записей в ЕГРЮЛ.
Что практика понимает под недостаточностью имущества должника для расчетов с кредиторами
В судебной практике встречаются дела, в которых стороны — как правило, сам должник и его кредиторы — вступают в спор о достаточности или недостаточности активов должника для удовлетворения всех кредиторов <10>. Формально от ответа на этот вопрос зависит, будет ли введена общая процедура банкротства должника или упрощенная (п. 1 ст. 224 Закона о банкротстве).
———————————
<10> См., напр.: дело N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй»; дело N А60-31647/2013 о банкротстве ООО «ПКФ «Фабрика Упаковки».
В основном споры идут вокруг следующих вопросов:
— что считать имуществом должника;
— что считать стоимостью имущества должника;
— что учитывать при определении размера требований кредиторов;
— учитывать или нет вероятностные (оценочные) обязательства;
— учитывать или нет реальность падения стоимости имущества должника по сравнению с отраженной в учете.
Рассмотрим каждый из них в отдельности.
Состав имущества. Что считать имуществом должника?
На этот вопрос судебная практика давно дала ответ: в составе имущества должника следует учитывать те активы, которые в соответствии с правилами бухгалтерского учета следует отражать по строкам «Актив» бухгалтерского баланса. При этом в состав активов попадают не только основные средства и дебиторская задолженность, но и элементы, которые вряд ли можно рассматривать в качестве реального имущества, такие как репутация, товарные знаки, лицензии, разрешения и т.п. Причем если товарный знак (а равно авторские права, патенты и изобретения) еще можно рассматривать как некий продаваемый актив, то репутация, лицензии и разрешения никак не могут являться реализуемым имуществом. Они фактически необоротоспособны и включаются в состав активов только исходя из правил отражения затрат по строкам бухгалтерского учета.
Зачастую некоторые нематериальные активы, в особенности товарные знаки и репутация, оцениваются в суммы, многократно превышающие их реальную стоимость. Происходит это в основном потому, что компаниям для целей кредитования необходимо демонстрировать стабильную прибыль и высокую капитализацию. Но если фирма уже закредитована, а вся ее выручка уходит на обслуживание текущих кредитов, то формировать прибыль от операционной деятельности попросту невозможно. Возникает желание сразу решить все сложности. И тогда можно наблюдать, как приобретаются различные неликвидные активы, которые в последующем переоцениваются. Одни переоценивают основные средства, другие показывают рост стоимости запасов, однако подобное чревато негативными последствиями, поскольку стоимость всякой вещи конечна. Необоснованное наращивание стоимости материальных предметов может позже обернуться против компании и контролирующих ее лиц. А стоимость нематериальных активов зависит исключительно от фантазии самой компании и готовности оценщика поставить свою подпись под отчетом об оценке. Причем в случае поэтапного увеличения стоимости таких активов она может ежегодно возрастать без каких-либо ограничений.
В дальнейшем при банкротстве, при оценке достоверности документов, представленных для получения кредита, или при обращении взыскания на заложенные активы и попытке их последующей реализации компания будет защищать свою позицию, объясняя отсутствие спроса на столь «высоколиквидные активы» неумением продавать, неподходящим временем, специфичностью актива и т.п. При этом основной довод будет состоять в том, что все эти активы отражались в учете именно по их рыночной стоимости в соответствии с профессиональной оценкой. На вопрос о том, зачем вообще требовалось проводить ежегодную оценку активов и почему они составляют основную часть всего имущества должника, ответа, скорее всего, не последует. Зачастую можно услышать встречные вопросы вроде «А разве мы что-то нарушаем?», «Чем это запрещено?». Дополнительно иногда могут объяснить, что оценка проводилась с целью постоянного мониторинга стоимости собственного бизнеса, поскольку анализировалась возможность его продажи сторонним лицам. В целом же, если вы видите ничем не обусловленный рост нематериальных активов в совокупности с постоянным увеличением размера кредиторской задолженности, есть серьезные основания полагать, что вы столкнулись с ситуацией искусственного наращивания активов.
Еще одной разновидностью активов должника являются недостачи. Как это ни поразительно, они также учитываются при определении активов должника. Проблема в том, что в соответствии с правилами бухгалтерского учета недостачи отражаются в составе счета 94 строки «Прочие активы», который включается в активную часть баланса предприятия. В результате отсутствующее имущество оказывается в составе того, что требуется учитывать при определении состава имущества должника <11>.
———————————
<11> См.: Приказ Минфина России от 31.10.2000 N 94н «Об утверждении Плана счетов бухгалтерского учета финансово-хозяйственной деятельности организаций и Инструкции по его применению»; п. 7 Положения по бухгалтерскому учету «Доходы организации» ПБУ 9/99.
Что считать стоимостью имущества должника?
Ответ на этот вопрос мы уже фактически дали. При определении стоимости активов должника в расчет принимается их стоимость, отражаемая в учете должника.
Основные средства отражаются по их остаточной стоимости, т.е. с учетом начисленной амортизации. В случае если производилась переоценка активов, стоимость имущества учитывается в соответствии с итогами переоценки. В целом схему оценки стоимости основных средств можно отразить в виде формулы: начальная стоимость + стоимость переоценки (дооценка) + стоимость произведенных улучшений — амортизация.
Аналогично отражаются нематериальные активы, за тем исключением, что они могут по описанной выше технологии не уменьшаться в стоимости, а расти, обеспечивая прибыльность компании.
Запасы, готовая продукция, товары для перепродажи, денежные средства, различные вложения и дебиторская задолженность отражаются по реальной стоимости, т.е. с учетом расходов, которые предприятие понесло для их приобретения. Завышение их стоимости происходит, как правило, за счет отражения несуществующих активов либо в результате приобретения этих активов у дружественных лиц по явно завышенной стоимости.
Впрочем, иногда встречаются случаи, когда в учете отражаются векселя различных компаний, или приобретенная дебиторская задолженность, или акции и доли в уставных капиталах неизвестных компаний, которые приобретаются с большим дисконтом, но отражаются по номинальной стоимости.
Однако в любом случае судебная практика исходит из того, что, пока не доказано обратное, при определении размера стоимости актива следует исходить из того, что отражено в учете должника. Кажется, для того чтобы доказать, что активов у должника меньше, чем пассивов, достаточно переоценить часть активов или списать фактически отсутствующие вещи и сформировать убыток в балансе. Но на практике такие шаги встречаются крайне редко. Причина здесь кроется в риске привлечения лиц, контролирующих должника, к субсидиарной ответственности или в предъявлении к ним требований о компенсации причиненных убытков.
С точки зрения должника более разумно не изменять состав своих активов, а обеспечить их выставление на торги по балансовой стоимости или по цене по итогам проведенной оценки. Независимо от того, будут ли эти активы кем-либо приобретены, сам факт их существования засвидетельствует добросовестность должника.
Стоимость, по которой актив отражается в балансе, определяется с учетом его номинальной стоимости, оценочной стоимости или цены приобретения. В случае если в учете должника актив отражается именно так, то невозможность его продажи по этой цене сама по себе не свидетельствует об умышленном завышении стоимости.
Отдельно нужно рассмотреть ситуации, когда имеет место откровенная недостача активов, особенно если в учете отражается приобретение чего-либо без реального его получения. В этом случае переоценка активов, уменьшение объема активов и уменьшение их стоимости, по которой они отражаются в балансе должника, до уровня реальной стоимости имеющихся в наличии активов уже становятся разумным шагом <12>.
———————————
<12> См., напр.: дело N А60-33703/2012 о банкротстве ООО «Торговый дом «Энергозапчасть»; дело N А60-42821/2013 о банкротстве ООО «Торговый дом «Электроизделия».
Более логично отразить порчу активов, отпуск их в производство и первичную переработку, брак и другие причины, по которым необходимого количества запасов и товаров нет в наличии или по которым они оказались дешевле, нежели в момент приобретения, чем показывать наличие этих запасов и товаров в ситуации, когда их заведомо нет. Так, при банкротстве одной полиграфической компании в производство оказалось отпущено такое количество краски, растворителя и прочих запасов, что оценка активов должника оказалась практически ненужной в связи с полным отсутствием реальных к продаже активов. При этом и говорить о недостаче было нельзя, поскольку должник смог предъявить произведенную продукцию и полуфабрикаты. Однако все, что было представлено, настолько специфично, что реализация такой продукции абсолютно невозможна (согласитесь, вряд ли кто-то приобретет несколько тонн этикеток от газированного напитка) <13>.
———————————
<13> См., напр.: дело N А60-31647/2013 о банкротстве ООО «ПКФ «Фабрика Упаковки».
Что учитывать при определении размера требований кредиторов должника?
У судов нет единого подхода к решению этого вопроса. Можно встретить две противоположные точки зрения.
Первая заключается в том, что для определения размера требований кредиторов следует учитывать только те из них, которые были заявлены в ходе процедуры ликвидации.
Согласно второй для оценки достаточности или недостаточности активов должника для расчетов с кредиторами подлежит учету вся кредиторская задолженность, независимо от того, заявил кредитор свои требования или нет.
Забегая вперед, отметим, что фактически господствует вторая точка зрения. Отчасти причина кроется в особенностях решения вопроса о том, что есть ликвидируемая компания. Ранее мы писали, что для признания должника ликвидируемым достаточно наличия соответствующего решения о ликвидации, назначении ликвидатора и записи в ЕГРЮЛ. В такой ситуации говорить о необходимости учета только заявленных кредиторами требований не приходится. В случае если кто-либо из кредиторов начинает указывать на отсутствие заявлений от кредиторов вообще, суды при рассмотрении данного вопроса отмечают, что ликвидатор имел все основания полагать, что требований кредиторов больше, чем активов должника, а потому он был обязан подать заявление о банкротстве <14>.
———————————
<14> См., напр.: дело N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй»; дело N А60-50032/2013 о банкротстве ООО «Регион-Строй»; дело N А60-50053/2013 о банкротстве ООО «Фермер-Строй».
Проанализируем обоснования обеих точек зрения.
Первая точка зрения опирается главным образом на п. 1 ст. 224 Закона о банкротстве, положения которого говорят о недостаточности имущества «для удовлетворения требований кредиторов». То есть как минимум должно наличествовать конкретное требование кредитора о возврате долга или исполнении денежного обязательства.
Такое требование исходя из условий ст. 63 ГК РФ должно быть заявлено в процессе ликвидации должника. При этом оно вовсе не обязательно будет заявлено в реальности. В соответствии с положениями ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица самостоятельно и по своему усмотрению осуществляют свои гражданские права. Поэтому заявлять такое требование или нет — исключительно решение самого кредитора. Возложить на него обязанность и заставить подать заявление невозможно.
Положения ст. 63 ГК РФ предусматривают составление списка кредиторов и формирование промежуточного ликвидационного баланса, в который включаются заявленные требования. Промежуточный ликвидационный баланс многие рассматривают как некий документ, свидетельствующий о проведении работы по ликвидации должника и фиксирующий состав его активов и пассивов, размер заявленных требований и размер признанных требований кредиторов. С определенной позиции его можно посчитать неким аналогом финансового анализа должника.
Логично предположить, что до момента составления промежуточного ликвидационного баланса невозможно сказать, сколько же кредиторов в реальности имеют претензии к должнику и на какую сумму. Вместе с тем только после его составления можно сказать, сколько же активов было выявлено при инвентаризации имущества должника, а также ответить на вопрос, что именно учитывается в таких активах, и определиться с их ликвидностью. Соответственно, только получив требования кредиторов, оценив и рассмотрев их, признав обоснованными или отклонив требования, ликвидатор может соотнести их размер с активами должника. А следовательно, только после составления промежуточного ликвидационного баланса ликвидатор может с уверенностью утверждать наличие признаков банкротства.
Подача заявления о банкротстве в отсутствие промежуточного ликвидационного баланса может свидетельствовать о неправомерных действиях при банкротстве. Положения п. 3 ст. 10 Закона о банкротстве прямо указывают на недопустимость подачи заявления о банкротстве при наличии возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме. Соответственно, если требования кредиторов заявлены на сумму меньшую, чем размер активов должника, заявление о банкротстве недопустимо. Необходимо завершать процедуру ликвидации компании в порядке, предусмотренном ГК РФ.
Сторонники этой точки зрения всегда указывают, что размер кредиторской задолженности должника известен изначально из его учета. Если принимать во внимание общую сумму задолженности по данным бухгалтерского учета, то нет никакого смысла проводить процедуру ликвидации. Она фактически становится ненужной.
Да и закон говорит о недостаточности имущества для погашения требований кредиторов, а не о недостаточности имущества для погашения всей кредиторской задолженности. Соответственно, учету подлежат только заявленные требования кредиторов, которые признаны должником и учтены в составе промежуточного ликвидационного баланса <15>.
———————————
<15> Такой подход нашел отражение и в теоретических исследованиях (см.: Макаров И.А. Спорные вопросы банкротства ликвидируемых должников // Закон. 2011. N 1), и в судебной практике (см.: Постановления ФАС Поволжского округа от 31.07.2009 по делу N А12-2551/2009, от 21.01.2010 по делу N А65-17026/2009; ФАС Уральского округа от 11.08.2008 N Ф09-5161/08-С4; ФАС Дальневосточного округа от 04.02.2010 N Ф03-60/2010; ФАС Западно-Сибирского округа от 07.12.2009 по делу N А46-12403/2009; ФАС Московского округа от 29.09.2009 N КГ-А40/9653-09).
Вторая точка зрения в практике судов встречается наиболее часто. Можно сказать, что суды фактически вынуждены придерживаться этой точки зрения, поскольку ни закон, ни судебная практика не требуют обязательного соблюдения процедуры ликвидации должника до момента подачи заявления о банкротстве. Фактически первая точка зрения оказывается нереальной к применению.
О каких заявленных, признанных, установленных требованиях может идти речь, если от принятия решения о ликвидации и внесения записи в ЕГРЮЛ до момента начала действий по обращению в суд (включая будущую публикацию в ЕФРСДЮЛ) проходит и будет проходить меньше времени, чем на доставку корреспонденции почтой в пределах одного города? И это не говоря об отсутствии публикации, уведомлений кредиторов о начале процедуры ликвидации и вообще частых попытках до последнего скрывать состояние должника. (А еще частенько можно столкнуться с тем, что должники в целях еще большего запутывания следов меняют наименования, юридические адреса, «переезжают» в другие регионы и т.п.)
Эта точка зрения имеет и солидное теоретическое обоснование. Так, согласно п. 4 ст. 61 ГК РФ с момента принятия решения о ликвидации юридического лица срок исполнения его обязательств перед кредиторами считается наступившим. То есть независимо от каких-либо событий и действий кредиторов должника с момента начала процедуры ликвидации он обязан погасить существующие требования. Кроме того, в п. 4 ст. 62, п. 4 ст. 63 ГК РФ речь идет о требованиях кредиторов вообще, а не о заявленных требованиях. При этом п. 4 ст. 62 ГК РФ говорит обо всех требованиях кредиторов, не указывая отдельно заявленные и признанные. Согласно п. 2 ст. 63 ГК РФ в промежуточном ликвидационном балансе обязательно отражается кредиторская задолженность, подтвержденная судебными актами, независимо от того, были ли такие требования заявлены ликвидатору. Соответственно, положения закона прямо допускают и даже обязывают ликвидатора учитывать требования кредиторов, которые ими не были заявлены.
Из этого следует логичный вывод: если закон не содержит прямого указания на учет только заявленных требований, а, напротив, обязывает принимать во внимание задолженность, не заявленную ликвидатору, то для определения признаков недостаточности имущества должника следует учитывать всю кредиторскую задолженность.
При таком подходе промежуточный ликвидационный баланс превращается в технический документ, фиксирующий состав активов и пассивов, но не имеющий решающего значения для принятия обоснованного решения о дальнейшей судьбе должника. Именно исходя из этого суды вообще не требуют предоставления такого баланса. Хотя, по нашему мнению, такое требование было бы все же разумным. Пусть баланс не является решающим основанием для принятия решения о судьбе компании, он по-прежнему должен отражать финансово-экономическое состояние должника. Баланс продемонстрирует наличие или отсутствие имущества, достаточность имущества хотя бы для сопровождения процедуры банкротства, позволит кредиторам приблизительно оценить реальность удовлетворения своих требований в рамках банкротства должника. Причем его представление будет уместным не только при рассмотрении заявления о банкротстве, поданного ликвидатором должника, но и в случае, если оно подано кредитором. Тем более что с учетом сроков составления баланса и рассмотрения дела о банкротстве момент, когда баланс должен быть уже составлен, зачастую наступает ранее, чем момент введения конкурсного производства и отстранения ликвидатора от должности.
Промежуточный ликвидационный баланс и данные инвентаризации должника также помогут конкурсному управляющему подготовиться к предъявлению требований о взыскании убытков или привлечении виновных лиц к субсидиарной ответственности, продемонстрируют наличие или отсутствие активов, их состав и стоимость. Это позволит путем сопоставления данных инвентаризации и обычного баланса должника узнать, по каким строкам баланса проявились недостачи; отчасти выявить сами недостачи; понять примерный состав и размер кредиторской задолженности, состав, размер и реальность к взысканию дебиторской задолженности и собрать прочие сведения. Все это как минимум поможет конкурсному управляющему в подготовке финансового анализа должника. А в отдельных случаях позволит избежать пропусков срока исковой давности и решить вопросы об оперативном принятии мер к сохранению имущества должника. На практике, даже если рассмотрение заявлений о банкротстве ликвидируемых должников затягивается не на один месяц, суды не считают нужным предложить ликвидатору все же выполнить возложенные на него обязанности и представить промежуточный ликвидационный баланс и дать пояснения по составу активов и пассивов должника <16>.
———————————
<16> В теории описанный подход к определению состава кредиторской задолженности разрабатывал В.Н. Ткачев (см.: Ткачев В.Н. Признаки и критерии несостоятельности (банкротства) ликвидируемых и отсутствующих должников как особой категории субъектов конкурсного права // Закон. 2007. N 7). В качестве примера подобных судебных дел можно привести Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 05.04.2010 по делу N А17-6934/2009; АС Уральского округа от 20.10.2014 по делу N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй», от 17.11.2014 по делу N А60-50032/2013 о банкротстве ООО «Регион-Строй», от 18.11.2014 по делу N А60-50053/2013 о банкротстве ООО «Фермер-Строй».
В настоящее время теория и практика исходят из того, что ликвидатор после своего назначения обязан выявлять кредиторов предприятия любыми доступными ему способами. В случае обнаружения фактов существенной кредиторской задолженности и недостаточности активов должника для проведения расчетов ликвидатор в силу прямого указания закона (ст. 9, 224 Закона о банкротстве) обязан обратиться в суд с заявлением о банкротстве. Более того, если, выявив факт недостаточности активов, ликвидатор не сразу обращается в суд, а ждет какое-то время в целях соблюдения сроков на заявление требований к должнику, а потом еще составляет промежуточный ликвидационный баланс и пытается его утвердить у участников должника, то в этом случае он несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (ст. 10, 226 Закона о банкротстве).
Однако такой подход к обязанностям ликвидатора порождает многочисленные злоупотребления со стороны недобросовестных должников. Как известно, в бухгалтерском балансе любого предприятия размер активной части баланса всегда равен пассивной. Если в балансе нет строки с указанием прибыли или существенных резервов, то размер активов должника не может быть выше пассивов. Размер чистых активов в этом случае всегда будет равен всего лишь размеру уставного капитала должника. Согласно порядку отражения данных в балансе в составе пассивов отражаются только долгосрочные и краткосрочные обязательства. По большому счету пассив — это и есть долги, обязательства, кредиторская задолженность должника. Самый незначительный рост этой части баланса с неизбежностью ведет к превышению пассивов над активами.
Достичь такого роста просто. Нужно продемонстрировать некую претензию на сумму, которая ранее не учитывалась в балансе, например на расчет пеней на просроченную задолженность, или показать претензию, вытекающую из договора поручительства, и т.п. В этом случае суды с завидным постоянством говорят о том, что есть все основания полагать, что стоимости активов должника недостаточно для расчетов со всеми кредиторами. Причем здесь достаточно только мнения ликвидатора о превышении пассивов над активами. Никакого обоснованного доказательства приводить не требуется. Равно не требуется пояснять, как были использованы те блага, которые привели к росту задолженности. Нет необходимости расписывать, куда делись якобы полученные взаймы деньги, где находятся якобы приобретенные товары, для чего и где именно проводились работы и т.п. Принцип двойной записи в бухгалтерии отвергается. Рациональное предположение, что если какой-то кредитор утверждает, что передавал должнику взаймы деньги, то они должны быть отражены в балансе и как-то отразиться на росте активов должника, во внимание судами не принимается <17>.
———————————
<17> См., напр.: Постановление АС Уральского округа от 20.10.2014 по делу N А60-42039/2013 о банкротстве ООО «Атлас-Строй».
Любопытно, что в случае, если кто-либо из участников дела указывает на эфемерность претензии и отсутствие каких-либо данных о таком долге, происходит следующее: вместо того чтобы предложить ликвидатору доказать обоснованность его заявления в порядке ст. 65 АПК РФ (например, подтвердить факт получения займа и того, как были использованы полученные деньги), суды перекладывают обязанность по доказыванию обратного на заявившую протест сторону. При этом элементарная логика подсказывает, что постороннее лицо не в состоянии представить суду сведения и документы за подписью должностных лиц должника или данные его учета и тем более сведения о движении денежных средств по счетам должника.
Фактически же должно происходить обратное. Раз уж на недостаточность активов указывает ликвидатор, то именно он при возникновении сомнений и должен доказывать, что его заявление является законным и обоснованным, а не отражает его ничем не подкрепленное мнение.
Стоит отметить, что в настоящее время у большого числа компаний размер обязательств многократно превышает размер активов. Происходит это в связи с развитием рынка кредитования и требованиями банков к предоставлению обеспечений. В результате должник может и не иметь хозяйственных отношений с банком и никогда не получать от банка никаких денег, но как поручитель и как залогодатель несет обязательства перед банком. В случае невозврата кредита один и тот же долг основного должника перед банком многократно отражается в качестве обязательства в балансах всех поручителей, а также в балансах залогодателей. В результате просрочка основного должника ведет к тому, что все его поручители и залогодатели одномоментно оказываются в положении финансовой нестабильности. Пассивы резко увеличиваются, превышая активы, и все поручители и залогодатели одновременно начинают отвечать признакам недостаточности активов. И если нет шансов компенсировать эти потери за счет операционной деятельности компании, то мы получаем еще несколько должников, чьей участью будет банкротство (в общем порядке или через процедуру ликвидации).
При этом никаких действий по созданию недостоверной задолженности или творческому изменению данных учета должника не требуется. Рассматриваемые случаи как раз и являются примерами ситуаций, когда рост долгов происходит без получения каких-либо активов. Именно это ведет к дисбалансу, превышению пассивов над активами, формированию убытков и банкротству.
Учитывать ли оценочные обязательства должника?
В настоящее время благодаря развитию системы кредитования, а также дополнительным требованиям закона и хозяйственных контрактов должники, помимо собственно пассивов в виде различных твердо установленных обязательств, обязаны учитывать наличие дополнительных, оценочных обязательств.
Речь идет о различных поручительствах, которые выдает должник, залогах имущества должника в счет обеспечения чужих обязательств и обязательствах по гарантийному ремонту, устранению недостатков в случае их выявления и т.п. Главная их особенность заключается в определенной доле неизвестности — наступит ли для должника обязанность по их погашению или они окажутся невостребованными. Например, основной должник по кредитному договору добросовестно погасит свой долг перед банком и банк не предъявит никаких требований к поручителю. Либо построенное здание окажется возведенным на совесть и не потребуется устранять различные недоделки или их окажется существенно меньше.
Такие обязательства именуются оценочными. Они учитываются только тогда, когда предприятие начинает рассматривать, оценивать их как реальные. То есть отражение происходит, когда, по оценке должника, это обязательство из абстрактной возможности предъявления по нему требований превращается в обязательство, по которому кредитор уже требует с должника деньги или иное имущество.
В настоящее время вопрос о том, что считать оценочными обязательствами и как их отражать в учете должника, урегулирован Положением по бухгалтерскому учету «Оценочные обязательства, условные обязательства и условные активы» (ПБУ 8/2010).
Согласно п. 5 ПБУ 8/2010 оценочное обязательство признается в бухгалтерском учете при одновременном соблюдении следующих условий:
— у организации существует обязанность, явившаяся следствием прошлых событий ее хозяйственной деятельности, исполнения которой организация не может избежать;
— вероятно уменьшение экономических выгод организации, необходимое для исполнения оценочного обязательства;
— величина такого обязательства может быть обоснованно оценена.
В соответствии с приведенными требованиями к порядку отражения обязательства оно отражается в учете не сразу, а только в тот момент, когда должник понимает, что в результате существовавшего обязательства финансовые итоги его деятельности могут существенно измениться.
Чтобы понять смысл приведенных положений и выяснить, как оценочные обязательства влияют на процедуры банкротства, рассмотрим конкретный пример. Должник выступил поручителем за иное лицо. Выданное поручительство было ограничено суммой порядка 10 млн. руб. С точки зрения закона у должника возникло обязательство перед кредитором основного должника <18>. Вместе с тем оно не подлежит отражению в учете компании, поскольку неизвестно, будет ли предъявлено требование о его исполнении.
———————————
<18> См.: п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 N 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством».
С точки зрения экономики данный подход очень разумен. Стоит лишь на мгновение представить, к чему привело бы требование немедленного отражения такого обязательства, как поручительство, в отчетности компании. Компания, ничего не получившая у банка, обязана была бы отразить в своем учете сумму долга. Соответственно, у нее сразу сформировался бы убыток, что негативно отразилось бы на налогообложении. Не получив реального убытка, должник смог бы уклониться от уплаты налога. По мере выплаты основным должником суммы обязательства поручитель должен был бы также уменьшать сумму обязательства в своем учете, отражая рост активов и формируя некую выручку, что опять-таки влияло бы на налогообложение, но уже в ситуации, когда налог подлежал бы уплате без реального получения какого-либо дохода. Кроме того, при наличии нескольких поручителей один и тот же долг многократно отразился бы в учете различных компаний. Это привело бы к изменению их финансовой отчетности, снизило бы их привлекательность как для инвесторов и подорвало бы к ним доверие как к потенциальным заемщикам.
Зачастую множественность поручителей вызвана тем, что каждый из них в отдельности не в состоянии покрыть требования кредитора, но в совокупности их имущества оказывается достаточно. В такой ситуации отражение в учете всех компаний суммы обязательства, превышающей стоимость всего прочего имущества компании, означала бы формирование ситуации недостаточности активов для покрытия обязательств компании и вообще резкое превышение размера обязательств над стоимостью имущества должника. А это, как мы помним, уже признаки банкротства <19>.
———————————
<19> См., напр.: Постановление ФАС Уральского округа от 30.08.2013 по делу N А50-681/2013 о банкротстве ООО «ДАН-моторс-восток».
Чтобы избежать столь негативных последствий, законодатель ввел понятие оценочного обязательства. Оно не отражается в учете незамедлительно, не влияет на соотношение активов и пассивов, не влечет формирование убытков и возникновение признаков банкротства. Однако полностью выводить эти обязательства за пределы учета недопустимо. В случае когда основной должник не исполняет принятых обязательств, оно является уже совершенно реальным и, разумеется, должно влиять на финансовые результаты компании и найти отражение в учете.
Возвратимся к нашему примеру. В случае если основной должник, получив кредит на 10 млн. руб., обеспеченных поручительством иной компании, погасил 7 млн. руб. и прекратил выплаты, оставшиеся 3 млн. руб. должен внести поручитель. Конечно, эта ответственность является солидарной с основным должником, но в плане рассматриваемых оценочных обязательств нас интересует только поручитель. Данное обязательство для поручителя становится реальным сразу после получения от банка соответствующего требования, после чего поручитель обязан отразить в своем учете сумму долга со всеми вытекающими последствиями: ростом кредиторской задолженности, увеличением пассивной части баланса без изменения активной части, отражением в учете суммы убытков (или уменьшением статьи по резервным фондам).
Именно такой подход находит повсеместное подтверждение и в судебной практике при определении признаков банкротства. Правда, обычно он сводится к более простым формулировкам. Как правило, суды указывают, что без предъявления требования от кредитора к поручителю в случае, когда интересы кредитора не страдают, поскольку основной заемщик исправно гасит долг, такое обязательство из договора поручительства не может рассматриваться как реальная сумма долга.
Однако если создается реальная ситуация, при которой требование может быть заявлено к поручителю, то такое обязательство судами уже учитывается, независимо от того, предъявил ли кредитор соответствующее требование. Ликвидатор должника-поручителя может представить суду подтверждение того, что требование от кредитора может быть предъявлено, а следовательно, обязательство из договора поручительства должно приниматься во внимание при рассмотрении финансового состояния должника. В практике такие дела достаточно распространены. Более того, зачастую именно оценочные обязательства, вытекающие из договоров поручительства или залога, становятся причиной банкротства компаний <20>. Особенностью подобных дел является еще и то, что наличие оценочных обязательств и множественности поручителей и залогодателей при возникновении финансовых трудностей губит сразу не одну компанию, а всю хозяйственную группу, т.е. банкротами становятся сразу все поручители и залогодатели.
———————————
<20> См., напр.: дела N А60-33332/2009 о признании несостоятельным (банкротом) ЗАО «Корус», N А60-31647/2013 о банкротстве ООО «ПКФ «Фабрика Упаковки», N А60-45889/2013 о банкротстве ООО «Арум и Ко», N А60-51546/2013 о банкротстве ООО «Спецоборудование», N А50-681/2013 о банкротстве ООО «ДАН-моторс-восток», N А60-4557/2014 о банкротстве ООО «Объединение «Фабрика Упаковки», N А60-4556/2014 о банкротстве ООО «Упакоборудование».
Приведенное описание касалось в основном обязательств, вытекающих из договоров поручительства и договоров залога. Прочие оценочные обязательства, следующие из разного рода гарантий и обязательств по устранению недостатков, учитываются судами аналогичным образом.
Размер (цена) обязательства определяется в соответствии с номинальной суммой неисполненного обязательства, включая проценты и пени, но, конечно же, в пределах предоставленного поручительства или стоимости предмета залога. Гарантийные обязательства отражаются в размере предъявленного требования либо в размере оценочной стоимости на исполнение обязательства. Определенные на основании приведенных правил размеры обязательств подлежат учету в пассивной части баланса должника. Расчет и соотношение активов и пассивов в этом случае происходит с учетом таких обязательств.
Учитывать ли падение стоимости имущества должника по сравнению с отраженным в учете?
При рассмотрении вопросов о соотношении активов и пассивов должника и о достаточности активов для удовлетворения требований кредиторов зачастую необходимо учитывать падение стоимости отраженных в учете активов. Речь в данном случае идет не о недостачах, а о ситуациях, когда снижение стоимости активов происходит по объективным причинам либо является результатом переоценки активов, стоимость которых ранее была существенно завышена.
В качестве примера можно вновь привести оценку товарных знаков, учитываемых в балансе должника. Как мы указывали ранее, зачастую переоценку товарных знаков в большую сторону используют для корректировки соотношения активов и пассивов должника и для демонстрации его устойчивого финансового состояния. Однако если возникает обратная потребность — продемонстрировать недостаточность активов, то происходит необходимая корректировка: товарный знак вновь оценивается, в учете отражается его уменьшенная стоимость, а в балансе — убыток от деятельности компании.
Изменение стоимости товарного знака могут объяснять снижением спроса на продукцию компании (можно услышать мнение, что стоимость товарного знака примерно соответствует доходности от продажи соответствующего товара или услуги за пять лет). Падение спроса, в свою очередь, обычно объясняют появлением аналогов товара и потерей части клиентов.
Зачастую можно столкнуться с падением стоимости имущества и по иным причинам. Например, повреждение основных средств, порча товаров и запасов, падение ликвидности принадлежащих компании финансовых инструментов и вложений, скажем, при банкротстве акционерного общества, пакет акций которого принадлежит должнику.
В практике нередки ситуации, когда падение стоимости активов происходит из-за отказа контрагентов от исполнения контрактов. Например, отказ заказчика строительства от его продолжения. При этом все материалы, которые были использованы подрядчиком при строительстве, все еще продолжают учитываться в балансе в составе активов как «незавершенное производство». Однако фактически они утратили свою стоимость. При отказе заказчика превратить застывший бетон в цемент уже невозможно <21>. Как невозможно смыть краску с бумаги при отказе заказчика от очередного тиража журнала. Произведенное по заказу уникальное оборудование невозможно ни продать на рынке, ни превратить вновь в набор пригодных к использованию комплектующих <22>.
———————————
<21> См.: дело N А60-25763/2010 о банкротстве ООО «СК «Вектор».
<22> См.: дело N А60-53776/2009 о банкротстве ООО «Научно-производственная внедренческая фирма «Уралдрев-ИНТО».
Независимо от причин падения стоимости активов, судебная практика исходит из необходимости его учета. В данном случае срабатывает принцип распределения бремени доказывания. Если ликвидируемый должник обращается в суд с заявлением о признании себя банкротом, он среди прочего хотя бы формально должен продемонстрировать недостаточность имущества для удовлетворения требований кредиторов. Если его баланс показывает превышение активов над пассивами, нет никаких дополнительных обязательств, нет оценочных обязательств и т.п., то для демонстрации невозможности расчета с контрагентами используется снижение стоимости активов. При этом всем прочим участникам дела, если таковые вообще есть, суд формально предоставляет возможность доказывать обратное. Помимо того что это само по себе достаточно сложно, поскольку стороннему лицу должник не разрешит осматривать и оценивать свои активы, зачастую это еще и не имеет практического смысла.
Как уже отмечалось, для признания заявления обоснованным и введения упрощенной процедуры банкротства нужно только аргументированное предположение о недостаточности активов должника. Это не тот случай, когда требуется безусловно доказать нехватку имущества. Довольно, чтобы исходя из принципа добросовестности и разумности можно было с высокой степенью вероятности сделать вывод о нехватке активов для погашения требований кредиторов.
Отчасти это объясняется и позицией судов, согласно которой сама процедура конкурсного производства по своей сути направлена на соразмерное и по возможности полное удовлетворение требований всех кредиторов должника. То есть введение конкурсного производства в отношении ликвидируемого должника как раз приведет к тому, что все имущество будет оценено, итоги оценки предложат на утверждение собранию кредиторов, после чего все активы будут проданы на открытых торгах, которые обеспечивают продажу имущества по цене, максимально приближенной к рыночной <23>.
———————————
<23> См.: п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя». По аналогии эти нормы применяются судами и при обычных, и при упрощенных процедурах банкротства.
Уменьшение стоимости активов происходит двумя путями.
Первый сводится к оценке активов должника, которую, как правило, осуществляют до начала процедуры ликвидации. Ее результаты используют для обоснования причин начала ликвидации и обращения в суд с заявлением о банкротстве. Помимо прочего, такая оценка и результаты аудиторской проверки снижают риск привлечения лиц, контролирующих должника, к субсидиарной ответственности или к ответственности в виде взыскания с них убытков. Оценка поясняет причины несоответствия данных, отраженных в учете должника, с его реальным экономическим состоянием, в нужном свете показывает суть хозяйственных операций, приведших к банкротству, фиксирует размер убытка и причины их формирования.
Итоги оценки для ликвидатора являются безусловным основанием для обращения в суд с заявлением о банкротстве. Уклонение от этой обязанности, при том что ликвидатор располагал достаточными для такого вывода сведениями, может повлечь ответственность самого ликвидатора.
При рассмотрении дела в суде итоги оценки, конечно, анализируются судом в совокупности с прочими доказательствами. Однако тот факт, что в процессе зачастую участвует только сам должник, ведет к однобокости доказательств. И даже участие в деле прочих лиц, как правило, не приводит к появлению иных доказательств, которые могли бы перевесить доказательства, представляемые ликвидатором. В дальнейшем эта же оценка будет положена в основу финансового анализа должника для объяснения причин банкротства и определения виновности либо невиновности в этом должностных лиц предприятия.
Второй путь состоит в непосредственной демонстрации и пояснении в суде причин, которые, по мнению ликвидатора, создают невозможность для должника удовлетворить требования всех кредиторов. В этом случае в судах можно столкнуться с оценками причин неисполнения контрактов, обсуждением вопросов о распределении ответственности за их неисполнение и расчетами уменьшения стоимости имущества должника.
Как и в первом случае, представление таких доказательств, их толкование и оценка часто превращаются в игру в одни ворота. В совокупности же с позицией судов о необходимости доказать только наличие обоснованных сомнений в возможности погашения требований всех кредиторов такие споры, как правило, завершаются констатацией того, что заявление ликвидатора обоснованно. Дополнительно суды указывают, что, несмотря на возражения прочих лиц, ими не представлено доказательств возможности расчета должника со всеми кредиторами.
Резюмируя сказанное, можно с уверенностью сказать, что суды, безусловно, учитывают падение стоимости активов должника. Но делают это только при рассмотрении вопроса об обоснованности заявления о банкротстве должника. Суды не берут на себя фиксацию уровня снижения активов. Определяется только наличие или отсутствие доказательств превышения активов над пассивами. Размер превышения и причины, приведшие к изменению баланса активов и пассивов, на этой стадии судами не оцениваются.
В целом при рассмотрении вопросов о достаточности или недостаточности имущества должника для расчетов со своими кредиторами суды учитывают все аспекты финансового состояния должника. При возникновении споров анализируются состав имущества должника, его ликвидность и оборотоспособность, определяется стоимость имущества и учитывается возможность ее изменения, учитываются состав и размер требований кредиторов, а также оценочные обязательства. В конкретных случаях оценивается и большое количество прочих сведений о должнике, его имуществе и предъявляемых к должнику требованиях.
По нашему мнению, суды совершенно обоснованно учитывают все аспекты финансового состояния должника. Проблема заключается в ином — в том, что на практике недобросовестные должники манипулируют финансовыми показателями компаний для обоснования заявлений о банкротстве, разными способами завышая одни показатели и снижая размер и ликвидность других. Именно это подрывает доверие к самому институту упрощенной процедуры банкротства и ведет к нарушению прав кредиторов таких должников.
/»Вестник экономического правосудия Российской Федерации», 2015, N 7/
Подготовка к процедуре ликвидации и банкротства должника
Процедура банкротства, в том числе и упрощенная, требует специальной подготовки к открытию дела. Пренебрежение подготовительными действиями может обернуться против должника и лиц, которые его контролируют.
В предыдущей главе мы описывали юридические и экономические аспекты ликвидации должника в отношении применения упрощенной процедуры банкротства. Однако, помимо внесения записей о ликвидации в ЕГРЮЛ, оценки финансовых показателей должника и толкования соотношения его активов и пассивов, всякому должнику требуется еще и подготовка к процедуре банкротства. Целью такой подготовки, как правило, является минимизация убытков в самом широком понимании.
Описанные ниже способы минимизации убытков и рисков должника и контролирующих его лиц могут служить ориентирами кредиторам должников для защиты ими своих интересов. Конечно, приведенный обзор будет достаточно схематичным, но здесь главное — отразить смысл наиболее распространенных способов защиты имущества должника, выявить слабые места. В конкретной ситуации в любом случае потребуется анализ конкретной сделки, изучение причин ее заключения, целевого характера и исполнимости.
Цели использования упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника
Прежде чем переходить к рассмотрению вопроса о том, что именно делают должники и контролирующие их лица при подготовке к процедуре банкротства, уделим внимание цели банкротства и использованию механизма упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника. Это не только позволит понять причины, которые побуждают должников использовать упрощенную процедуру банкротства, но и подготовит к восприятию нашего предложения о модернизации такого института, как банкротство ликвидируемого должника.
Ситуации, когда можно наблюдать явно преднамеренное или фиктивное банкротство, все же редки. Отчасти потому, что неразумно устраивать длительную и не всегда предсказуемую процедуру банкротства, когда это не необходимо. Случаи, когда должники умышленно берут многомиллионные кредиты или закупают товар на огромные суммы, а потом объявляют о своем банкротстве с целью избавления от долгов, конечно, встречаются, но их никак нельзя признать большинством.
Как правило, процедуры банкротства имеют под собой реальную почву. И в российской, и в общемировой практике банкротство — это последствие принятия на себя должниками излишних рисков или неисполнения обязательств контрагентами. На практике наиболее часто встречаются ситуации, в которых должники до последнего рассчитывают на то, что кредиторы смогут подождать, дебиторская задолженность будет погашена, а обязательства будут надлежаще исполнены контрагентами. И в тот момент, когда должники понимают, что выхода из финансового тупика нет, они пытаются предпринять хоть что-то для сохранения своего бизнеса, минимизации убытков, устранения личной ответственности и сбережения того, что еще возможно сохранить. Именно тогда у многих возникает идея пройти через процедуру банкротства с сохранением максимальной степени контроля над ней. А банкротство через первоначальное введение ликвидации в отношении должника как раз минимизирует риск неконтролируемого развития событий.
При использовании упрощенной процедуры банкротства можно почти со стопроцентной уверенностью говорить о том, что в отношении должника будет введено конкурсное производство. Заявление о банкротстве в такой ситуации — это билет в один конец. До недавнего времени можно было с такой же степенью уверенности говорить о том, что конкурсным управляющим будет назначен именно тот арбитражный управляющий, которого укажет ликвидатор. Сейчас в этой части должникам придется несколько модифицировать процедуру либо идти на риск того, что конкурсным управляющим будет назначено лицо, с которым, может быть, не удастся найти общий язык.
Если на должность конкурсного управляющего назначить «дружественное» лицо, то в дальнейшем при формировании реестра кредиторов можно будет более уверенно высказывать точку зрения должника через посредство конкурсного управляющего. Ведь не секрет, что управляющий, назначенный фактически по согласованию с лицами, контролирующими должника, в ходе всей процедуры банкротства в первую очередь выражает интересы именно собственников компании, а вовсе не кредиторов. Именно эта определенность во введении банкротства и его дальнейшем развитии, а в особенности определенность с кандидатурой конкурсного управляющего и сложность его отстранения, определяет популярность упрощенной процедуры банкротства.
Собственно же использование такой процедуры, как правило, преследует цель минимизации убытков. Причем речь идет об убытках в самом широком смысле, включая не только потери должника, но и сворачивание бизнеса, долги контролирующих лиц, упущенную выгоду, выпадающие доходы, утрату клиентской базы, переориентацию клиентов компании на иных производителей и поставщиков.
В каждом конкретном случае упрощенная процедура банкротства преследует тот или иной комплекс целей. Можно выделить наиболее часто встречающиеся.
- Сохранение экономической деятельности компании. В данном случае банкротство — это еще не конец, а лишь этап перехода бизнеса в другую компанию (под вывеску другой компании). Банкротство позволяет разблокировать счета должника, предоставляет право на отсрочку по уплате налогов и прочих обязательств, дает возможность сохранить имущественный комплекс в рабочем состоянии и персонал компании. Немаловажно и то, что сохранение экономической деятельности означает сохранение источника выручки на весь период банкротства вплоть до продажи имущества. В практике автора работы есть случаи, когда сохранение экономической деятельности обеспечивало не только сохранение компании, но и выкуп бизнеса в новую фирму. В последнем случае сохранение деятельности должника в совокупности с отсрочкой по уплате налогов привело к столь высокой доходности, что заработанных на этом денег хватило на выкуп бизнеса при его продаже конкурсным управляющим.
- Контроль над процедурой банкротства. Имеется в виду предсказуемость поведения должника и его руководителя — конкурсного управляющего. Упрощенная процедура банкротства и назначение дружественного арбитражного управляющего позволяют заранее знать и даже корректировать момент проведения торгов по продаже имущества, его оценки и инвентаризации, высказывать мнение по вопросу обоснованности требований кредиторов, обеспечивать «правильное» использование имущества должника, защищать сделки должника в преддверии банкротства, выявлять одну информацию и скрывать другую.
- Сохранение экономических связей должника для последующей продажи бизнеса. Как правило, упрощенная процедура банкротства и назначение дружественного арбитражного управляющего призваны обеспечить выстраивание новой экономической структуры, когда должник превращается в компанию-переработчика, которая владеет оборудованием, недвижимостью и располагает необходимым кадровым составом. В то же время вокруг должника вырастают несколько посредников — торговых домов или основных заказчиков услуг. Должник в такой ситуации выступает уже только как переработчик чужого сырья. Все закупки сырья, услуг, коммунальных ресурсов, а также реализация готовой продукции сконцентрированы в этих торговых домах. Должник же обеспечивает только переработку и получает выручку, которой едва хватает на оплату услуг конкурсного управляющего и выплату заработной платы. Ни о каких зарплатных налогах, не говоря уже о других налогах, речи не идет. Сохранение компании в виде такой новой структуры поддерживает экономические связи с клиентами должника, но уже через посредство торговых домов. В дальнейшем при продаже имущества на торгах это позволит не только приобрести имущественный комплекс должника, но и войти в бизнес от имени новой компании с имеющимися экономическими связями.
- Максимальное сохранение имущества компании-должника. Эта цель зачастую преследуется в ситуации, когда все ликвидное имущество должника оказывается в залоге. Как мы помним, при продаже заложенного имущества на торгах должник может использовать от 20 до 30% от стоимости продажи имущества для покрытия расходов конкурсного управляющего и для выплаты заработной платы. Зная эту особенность, должники часто специально создают искусственную задолженность по заработной плате, а дружественный конкурсный управляющий обеспечивает выплаты по таким обязательствам. Если имущество не заложено, может создаваться текущая задолженность перед дружественными компаниями. В такой ситуации даже при продаже имущества должника вырученные деньги в первую очередь будут направлены на погашение текущих обязательств. До расчетов с конкурсными кредиторами дело может вообще не дойти.
- Минимизация убытков для лиц, контролирующих должника. Эта цель прямо связана с возможностью применения механизма субсидиарной ответственности лиц, контролирующих должника. Дружественный конкурсный управляющий может либо вообще не предъявлять требование о привлечении к субсидиарной ответственности, либо делать это таким способом, чтобы суд отказал в удовлетворении заявленных требований. Еще одним вариантом минимизации убытков является привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (когда иное уже откровенно невозможно) с последующей продажей взысканной задолженности на торгах по бросовой цене и обеспечение выкупа этой задолженности нужным лицом. Чтобы гарантировать реализацию требования по минимальной цене, дополнительно требуется затянуть процедуру банкротства с одновременным выводом имущества бывшего руководителя должника и иных лиц. В итоге взысканные в рамках субсидиарной ответственности суммы оказываются нереальными к погашению. И даже при банкротстве бывшего руководителя как физического лица оспорить такие сделки будет крайне затруднительно.
Подготовка к проведению процедуры ликвидации и банкротства должника и основные способы минимизации убытков должника и контролирующих лиц
Теперь рассмотрим, какие именно действия предпринимают должники при подготовке к банкротству компании. Понимание этого необходимо кредиторам для определения слабых мест должника. В результате кредиторы могут наиболее полно защитить собственные интересы и не допустить различные злоупотребления при банкротстве.
Изменение наименования и «переезд» компании в другой регион
Несмотря на кажущуюся примитивность подобной меры, это позволяет должнику отсечь массу кредиторов, которые попросту не соотносят процедуру банкротства, открытую в отношении некой компании в ином регионе, с собственным должником.
Хотя в настоящее время система электронной картотеки позволяет отслеживать дела в отношении конкретного должника по ИНН и ОГРН, это помогает не всегда. Например, Арбитражный суд Оренбургской области не указывает в своих документах ИНН сторон спора. В результате отследить по ИНН компанию, участвующую в споре в данном регионе, оказывается невозможно. Скорее всего, Оренбургский суд в таком отношении не единственный. Из-за этого приходится отслеживать компании по иным критериям, в первую очередь по наименованию. И вот здесь скрыть факт банкротства должника позволяет именно смена наименования.
В отдельных случаях должники предварительно присоединяются к другим компаниям или сливаются с ними, что позволяет ликвидировать компанию-должника в результате реорганизации. Правопреемник обладает иным наименованием, адресом, регистрационными данными, составом участников и, что немаловажно, иным составом кредиторов. В этом случае сначала придется выявить факт реорганизации должника, а уже потом отслеживать дальнейшую судьбу правопреемника. К счастью, сама процедура реорганизации достаточно длительная, а потому встречается нечасто. Как правило, должники либо не располагают необходимым запасом времени, либо предпочитают тратить его на более насущные вещи.
Смена наименования и «переезд» в другой регион создают затруднения для кредиторов в своевременном заявлении требований. Многие кредиторы пропускают этот срок даже в обычных условиях. Смена же наименования и местонахождения увеличивает число кредиторов, пропустивших срок на предъявление требований. В результате изменяется расклад сил, и в итоге «дружественным» кредиторам становится проще получить контроль над процедурой банкротства и большинство голосов на собрании кредиторов.
Формирование задолженности, подтвержденной судебными актами
В настоящее время (в свете новых положений законодательства о порядке назначения арбитражных управляющих при банкротстве ликвидируемых должников) это мероприятие приобретает наибольшее значение. До 2015 г. должники предпочитали получить вступивший в законную силу судебный акт для ускорения собственного банкротства, минимизации информации, которую необходимо раскрывать при рассмотрении заявления о банкротстве. Дополнительно это устраняло обвинения в преднамеренном или фиктивном банкротстве.
Например, «дружественный» кредитор заранее обращался в суд с заявлением о взыскании задолженности с должника. Когда решение вступало в законную силу, такой кредитор мог обращаться с заявлением о банкротстве должника. Но в этом случае банкротство шло в общем порядке, т.е. с открытием процедуры наблюдения, формированием реестра кредиторов и последующим переходом в следующую стадию банкротства с выборами нового арбитражного управляющего.
Если же должник принимал решение о собственной ликвидации и сам обращался в суд с заявлением о банкротстве, суд мог затребовать сведения о состоянии его имущества, обязать раскрыть большой объем информации, составить промежуточные балансы и даже привлечь к участию в деле иных лиц. То, что это было редкостью, все же не исключало такой возможности. Прочие кредиторы при этом дружно начинали писать заявления в правоохранительные органы.
Но есть иной путь, ускоряющий банкротство и позволяющий минимизировать раскрытие информации и участие в деле иных лиц. Должник может принять решение о ликвидации и внести соответствующие записи в ЕГРЮЛ. С этого момента он гарантированно будет считаться ликвидируемым. А потом, практически сразу после внесения записи в реестр, некий кредитор, имеющий на руках вступивший в законную силу судебный акт, обращается в суд с заявлением о банкротстве должника. Объяснение от такого кредитора в суде и в правоохранительных органах будет примерно следующим: «Мы увидели, что должник начал процедуру ликвидации, и, чтобы не потерять свои деньги, подали на его банкротство, никаких злоупотреблений с нашей стороны нет, мы защищали свои интересы».
В такой ситуации суд также гарантированно введет конкурсное производство в отношении должника. Причем сам должник может вообще не появиться в процессе, не представить отзыв и вообще никак себя не проявить. Вариантов с принятием решений судом нет. Будет введено конкурсное производство, а управляющим будет назначено то лицо, на которое укажет кредитор.
Ранее это обеспечивало минимизацию раскрытия информации, а также исключало обвинения в преднамеренном или фиктивном банкротстве. В самом деле, о каких нарушениях при банкротстве может идти речь, если дело открыто по заявлению стороннего конкурсного кредитора? Должник вообще не собирался банкротиться.
В настоящее время, когда должникам запретили самостоятельно определять кандидатуры конкурсных управляющих, подобная схема открытия процедуры банкротства будет наиболее востребованна. Кредитор, чьи требования подкреплены судебным актом, при предъявлении заявления о банкротстве ликвидируемого должника по-прежнему имеет право сам указать кандидатуру управляющего. Он также избавлен от необходимости размещать какие-либо публикации в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц или предупреждать о намерении подать заявление о банкротстве (ст. 39 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», далее — Закон о банкротстве).
В результате наличие на руках у «дружественного» кредитора вступившего в законную силу судебного акта в отношении должника по-прежнему будет обеспечивать введение упрощенной процедуры банкротства с гарантированным назначением на должность конкурсного управляющего нужного человека, по-прежнему будет обеспечивать ускорение процесса банкротства, минимизацию раскрываемой информации и устранение ответственности за преднамеренное или фиктивное банкротство.
Искусственное увеличение кредиторской задолженности перед «дружественными» кредиторами
Несмотря на то что упрощенная процедура банкротства сама по себе позволяет назначить лояльного конкурсного управляющего и обеспечивает высокий уровень контроля над процедурой, получение преобладающего большинства голосов на собрании кредиторов должника повышает этот уровень до полного.
Преобладающее число голосов гарантирует проведение контролируемой процедуры банкротства, минимизирует риск отстранения конкурсного управляющего, а если это произошло — дает возможность назначения иного дружественного управляющего. Также это позволяет выбрать оценщика, который будет оценивать активы должника, назначать начальную цену продажи имущества на торгах, определять условия проведения торгов, обеспечивать формирование текущих обязательств должника и многое другое.
Чем доля в общем размере требований принадлежит дружественным кредиторам, тем сумма от продажи конкурсной массы может быть распределена в пользу дружественных лиц.
Практика знает массу способов увеличения кредиторской задолженности. Чаще всего встречается сокрытие информации о погашении обязательств перед дружественными кредиторами. Наиболее распространено это в сфере строительства, когда работы выполняются с использованием материалов заказчика. Акты КС-2 и КС-3 с включенными в них суммами на приобретение материалов представляются в суд, а вот накладные на передачу этих материалов скрываются. Аналогичная ситуация складывается при встречных поставках товаров, встречном выполнении работ либо когда поставка товаров оплачивается путем выполнения работ для поставщика. Во всех случаях часть документов, подтверждающих встречное предоставление, скрывается от суда. Это влечет закономерный вывод, что те или иные работы, поставки, платежи оказались не закрыты со стороны должника путем предоставления чего-либо взамен (проведением оплаты, передачей товаров, работ, услуг).
Другой распространенный способ — создание документов, подтверждающих передачу товаров, работ, услуг от контрагента должнику в ситуации, когда в реальности этого не происходило. В данном случае это уже прямая фальсификация документов. Такие ситуации нередки и, как правило, встречаются тогда, когда у должника слишком мало времени на подготовку к банкротству и приходится идти на риск.
Впрочем, иногда применяется и более креативный подход. Например, какие-то работы могли быть выполнены должником самостоятельно (проведен ремонт, выполнены иные работы для собственных нужд). Результат этих работ легко проверить, сомнений в самом факте выполнения работ не возникает. В дальнейшем в ходе проведения банкротства появляются документы, свидетельствующие, что работы были выполнены не самим должником, а подрядчиками. Причем в случае разногласий по этому вопросу всегда получается так, что можно проверить сам факт выполнения или невыполнения работ, но сказать, кто именно их выполнял, часто бывает невозможно.
Увеличить кредиторскую задолженность можно и путем завышения стоимости поставленного товара и выполненных работ. Например, некий товар, не самый распространенный, у должника в реальности есть в наличии и данный факт можно проверить. Но если товар достаточно редкий или имеет некую специфику, то с уверенностью говорить о его рыночной стоимости достаточно сложно. Это позволяет должнику и контрагенту отредактировать документы в сторону увеличения стоимости поставленного товара. Аналогичная ситуация складывается с корректировкой стоимости работ и услуг.
Еще одним способом наращивания кредиторской задолженности являются операции с денежными средствами и предоставление должником поручительств и залогов. Они позволяют в короткий срок создать значительные обязательства должника. Например, если счета должника не заблокированы, то часто можно наблюдать проведение им связанных платежей. На счет должника поступают денежные средства с назначением платежа «заем». Далее деньги выводятся с этого счета на счет какой-либо фирмы-однодневки. Затем эти деньги, пройдя по счетам нескольких компаний, вновь поступают на счет должника с назначением платежа «заем». Так одна и та же денежная сумма может пройти по кругу не один десяток раз, наращивая кредиторскую задолженность до необходимых размеров. В дальнейшем наличие платежей и полное отсутствие возврата денежных средств будет трактоваться судом как наличие задолженности должника перед лицами, которые перечисляли ему деньги <1>.
———————————
<1> Автор сам участвовал в аналогичном деле, в котором исследовался вопрос об использовании цепочки связанных платежей, приведших к искусственному увеличению кредиторской задолженности должника. Причем в этом случае такие платежи производил недобросовестный кредитор с использованием одного из должностных лиц должника. Делалось это с целью установления контроля над должником. На выявление всей цепочки платежей потребовалось более года. См.: дело N А60-31087/2012 о банкротстве ООО «Территория».
Что касается поручительств, то в данном случае должник выдает поручительство в обеспечение чужого обязательства. В дальнейшем формируется ситуация, когда основной должник нарушает обязательство и кредитор предъявляет требования ко всем обязанным лицам, включая должника-поручителя. Задолженность в этой ситуации резко увеличивается. Правда, в настоящее время суды все чаще отказывают во включении в реестр кредиторов лицам, чьи требования основаны на договоре поручительства, оценивая такие обязательства как злоупотребление правом и стремление получить контроль над процедурой банкротства <2>. Исключение здесь составляют только кредиты банков. Банки редко подозревают в наращивании задолженности такими путями.
———————————
<2> Автору довелось участвовать в аналогичном деле, в котором двум кредиторам было отказано во включении в реестр как раз на том основании, что суды расценили представленные документы как недостоверные и направленные на установление контроля над процедурой банкротства. См.: Определения Арбитражного суда Свердловской области от 26.02.2014, от 27.01.2014 об отказе во включении требования кредитора в реестр требований кредиторов должника по делу N А60-25291/2013 о банкротстве ООО «Группа компаний «Стройэнергомонтаж» и Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.05.2014 по тому же делу.
Впрочем, если есть время, потенциальный кредитор, чьи требования основаны на договоре поручительства, может первоначально обратиться в суд в обычном исковом порядке и взыскать сумму долга с должника. В таком случае при наличии судебного акта, подтверждающего задолженность должника перед кредитором, включение в реестр кредиторов должника практически гарантировано.
Формирование залогов в отношении ликвидного имущества должника
При применении описанных выше способов наращивания кредиторской задолженности должники часто прибегают к формированию не просто обязательств, но обязательств, обеспеченных залогом имущества должника. В самом деле, если уж заниматься связанными платежами, то почему не использовать их еще и для формирования залога на имущество должника? А поручительство может сопровождаться еще и предоставлением залога по тому же самому обязательству.
В данном случае действия должника направлены на создание ситуации, при которой в случае продажи имущества должника полученные деньги будут направлены в первую очередь на расчет с дружественными кредиторами. Прочие же кредиторы не смогут на них претендовать.
Возможен и более любопытный вариант, когда целью является гарантированное сохранение имущества компании. При этом предмет залога может быть оценен очень высоко. В дальнейшем при продаже имущества цена тоже будет установлена явно завышенная. Делается это для того, чтобы исключить вероятность приобретения активов на торгах сторонними лицами. После того как из-за отсутствия заявок повторные торги будут признаны несостоявшимися, залогодержатель примет предмет залога в свою собственность. Выплаченные в такой ситуации 20 или 30% от стоимости предмета залога будут использованы на нужды конкурсного управляющего и выплату заработной платы. В случае же, если долга по заработной плате нет, а расходы конкурсного управляющего несущественны, перечисленная залогодержателем сумма за предмет залога почти полностью возвратится назад.
В итоге ряд связанных платежей, обеспеченных залогом, или поручительство, сопряженное с залогом, не только позволяют сформировать кредиторскую задолженность, но создают ситуацию, при которой часть этой задолженности (или вся она) окажется обеспечена залогом. Результатом станет обеспечение контроля над банкротством и отчуждение имущественного комплекса должника в обход прочих кредиторов.
Дополнительно следует также помнить, что в настоящее время залоговые кредиторы имеют право голоса на собраниях кредиторов на стадии конкурсного производства по вопросам выбора конкурсного управляющего (если прежний оставил свою должность по любым причинам) (п. 1 ст. 12 Закона о банкротстве). Таким образом, требования, обеспеченные залогом, одновременно дают необходимые голоса и обеспечивают получение максимального эффекта при продаже предмета залога.
Создание задолженности, имеющей приоритет над требованиями прочих кредиторов должника
Речь идет в первую очередь о формировании задолженности по заработной плате. Встречается подобное, как правило, когда все ликвидное имущество должника уже находится в залоге, например у банков. В такой ситуации у должника возникает желание получить хотя бы часть от стоимости имущества при его отчуждении. Поскольку при продаже предмета залога часть вырученных денежных средств может использоваться только на покрытие расходов конкурсного управляющего и на выплату заработной платы, то простая логика подсказывает, что для получения выгоды необходимо сформировать долг по заработной плате. Причем, поскольку не имеет значения, реестровая это задолженность или текущая, должники обеспечивают отражение в учете долга по заработной плате за максимально возможный для себя период.
Аналогичная ситуация складывается, когда залогов на имущество нет и нет возможности создать их искусственно в пользу дружественных лиц. В этом случае для избежания необходимости расчета с конкурсными кредиторами целесообразно создать долг по заработной плате, с тем чтобы любые возможные выплаты направлялись на расчеты с работниками компании, а не с кредиторами. Причем в этом случае заработная плата по возможности должна относиться к текущим обязательствам.
Вывод активов должника
Такое подготовительное действие, как вывод активов, не требует особого пояснения о его цели. Чем меньше активов в собственности должника, чем менее они ликвидны и чем меньше их стоимость, тем меньше будут убытки от процедуры банкротства.
В данном случае самое главное для должника — обеспечить вывод активов так, чтобы в дальнейшем эти сделки не оказались оспоренными. Достичь этого можно разными путями. Например, сделки заключаются с указанием даты более года от момента начала процесса о банкротстве. По части сделок обеспечивается проведение связанных платежей, чтобы имело место соразмерное встречное предоставление. Часть имущества выводится на основании судебных актов в качестве отступного по мировому соглашению или самого предмета иска (при оспаривании сделок или обязании передать конкретную вещь) <3>.
———————————
<3> Например, в рамках дела N А50-20422/2012 о банкротстве ЗАО «Национальные мультисервисные сети» должник и контролирующие его лица использовали весь набор способов вывода имущества должника.
В любом случае при оценке законности вывода активов суды в первую очередь проверяют наличие встречного предоставления по сделке и его соразмерность. Негативно оценивается оплата неденежными средствами — товарами, работами, услугами, неизвестными ценными бумагами, долями в компаниях и т.п. Так же негативно суды относятся к оплате путем зачета встречных денежных требований. При этом сделки зачастую признаются недействительными, имущество возвращается в состав конкурсной массы должника <4>.
———————————
<4> См., напр.: дело N А50-681/2013 о банкротстве ООО «ДАН-моторс-восток».
Следует учитывать, что перечисленные подготовительные мероприятия обычно проводятся в различных сочетаниях и форматах. Все зависит от конкретной ситуации, от целей, которых стремится достичь должник, и от самой возможности производить подготовительные действия. Так, вполне можно представить, что все ликвидное имущество должника давно заложено в банке; работников у него никогда не было и нет, о чем сам должник ежемесячно информирует банк; сменить наименование и местонахождение нет возможности, поскольку по более старому делу приставы уже вынесли запрет на изменение регистрационных записей в ЕГРЮЛ; единственным видом деятельности должника является сдача заложенного имущества в аренду, причем за все время существования у него заключен единственный договор с единственным контрагентом.
Когда автор столкнулся с подобной ситуацией, единственное, что могло принести хоть какой-то разумный экономический эффект, оказалось затягивание процедуры банкротства и продолжение фактического использования имущества должника в производственной деятельности. Этот шаг оказался настолько эффективен, что позволил за счет выручки от производства создать денежный резерв, который в дальнейшем был использован для выкупа имущества должника на торгах <5>. В результате и залогодержатель получил разумную сумму удовлетворения, и бизнес был сохранен.
———————————
<5> См.: дело N А60-5741/2009 о банкротстве ООО «ПКФ «Стройдеталь», дело N А60-25763/2010 о банкротстве ООО «СК «Вектор».
Кредиторам таких должников необходимо в первую очередь обращать внимание именно на хозяйственные операции, которые привели к уменьшению размера активов и росту пассивов и обязательств должника. При выявлении таких фактов необходимо требовать от арбитражного управляющего принятия мер к оспариванию сделок. А при достаточном размере собственных требований — оспаривать такие сделки самостоятельно.
Как показывает практика, арбитражные управляющие, даже дружественные должнику, обычно предпринимают шаги к оспариванию таких сделок по требованиям кредиторов. Дело в том, что арбитражному управляющему проще заявить такой иск и в дальнейшем проиграть дело, чем доказывать в суде, что нет оснований для оспаривания сделки. Кредиторам же в такой ситуации остается лишь участвовать в каждом обособленном споре по оспариванию каждой сделки и занимать там максимально активную позицию, выступая фактически вместо арбитражного управляющего. При этом зачастую еще требуется параллельно оспаривать действия арбитражного управляющего в части сокрытия сведений, с тем чтобы получить необходимые данные и документы для обоснованного оспаривания сделок должника.
Со своей стороны еще раз повторимся, что, по наблюдениям автора работы, зачастую процедура банкротства, в том числе процедура упрощенного банкротства ликвидируемого должника, преследует не столько цели обанкротить и ликвидировать должника, сколько сохранить бизнес и минимизировать убытки. Как правило, банкротство — не результат злого умысла лиц, контролирующих должника, а вынужденная мера, к которой прибегают только в крайнем случае, когда иные способы преодоления финансовых трудностей уже невозможны.
Предложение по модернизации упрощенной процедуры банкротства ликвидируемого должника
В последней части нашей работы мы хотели бы предложить собственный вариант модернизации процедуры банкротства ликвидируемого должника. И даже более того — мы предложили бы предусмотреть такую процедуру, которая позволяла бы собственникам обеспечивать наиболее безболезненное банкротство своей компании.
Несмотря на массу злоупотреблений и уловок, на которые идут собственники компаний-банкротов, чтобы сохранить бизнес и минимизировать убытки, следует учесть, что сохранение бизнеса в целом для экономики является более позитивным результатом, чем распродажа всего, что есть у должника, сворачивание бизнеса и удовлетворение массы конкурсных кредиторов в размерах, которые часто кажутся издевательством.
Напомним, что согласно статистике налоговых органов в среднем в процедуре банкротства должники погашают только 6 — 7% от суммы задолженности по налогам и сборам. Положительный экономический эффект от такого удовлетворения минимален. В то же время разрушение бизнеса, сворачивание производства и сокращение работников наносят гораздо больший ущерб экономике и простым работникам, которые могут и вовсе лишиться источника средств к существованию.
Банкротство как способ освобождения от нереальных к погашению обязательств и новый старт для компании
Вернемся к началу нашей статьи. Напомним, что упрощенная процедура банкротства ликвидируемого должника проводится как раз с целью максимального сохранения контроля над предприятием и минимизации риска утраты бизнеса.
В практике встречаются процедуры банкротства, которые специально инициируются собственниками компаний для предотвращения подачи заявлений о банкротстве со стороны «недружественных» кредиторов. Причем делается это именно с целью сохранения контроля над банкротством. Это необходимо, чтобы гарантированно получить долги с дебиторов должника, после чего рассчитаться с собственными кредиторами. Банкротство же вводится по той причине, что процедура взыскания часто грозит затянуться на месяцы, а кредиторы должника дают понять, что не намерены ждать столь долго. В такой ситуации единственным способом сохранить производство, предотвратить аресты счетов и имущества, разрушение бизнеса часто становится инициация процедуры банкротства. А для ее ускорения и максимального контроля используется механизм банкротства через первоначальное введение процедуры ликвидации должника. В дальнейшем, получив деньги от своих дебиторов, должник рассчитывается с кредиторами. Иногда расчет идет просто как погашение долга, а иногда через процедуру заключения мирового соглашения. В итоге должник сохраняет бизнес, а кредиторы получают либо полное удовлетворение, либо с некоторым дисконтом, предусмотренным мировым соглашением.
В других случаях сохранение бизнеса происходит через контролируемые процедуры банкротства и выкуп имущества должника на торгах. Такие процедуры, как правило, направлены на сохранение бизнеса, производства и хозяйственных связей. Любопытно, что в данном случае цели лиц, контролирующих должника, и их действия с точки зрения закона являются недопустимыми, хотя в целом для экономики они менее вредны, чем распродажа всего имущества с молотка и распределение денег между кредиторами. Причина заключается в господствующем подходе к самой процедуре банкротства, которое по действующему законодательству направлено на защиту интересов кредиторов должника, а интересы самого должника почти не учитываются. Более того, закон все ближе подходит к установлению необходимости чуть ли не автоматической ответственности лиц, контролирующих должника, за долги предприятия.
Такие цели, по нашему мнению, не совсем разумны. Изначально банкротство — это способ оздоровления, избавления от неподъемных долгов и начала бизнеса не с чистого листа, а с использованием того производственного и бизнес-потенциала, который был накоплен в предшествующее время.
Времена, когда несостоятельного должника разрубали на части, как в Древнем Риме, или продавали в рабство, как в Древнем Вавилоне, давно ушли в прошлое. Банкротство не должно быть позорным финалом, после которого жизнь самой компании, ее собственников и менеджмента заканчивается. Например, знаменитый оружейник С. Кольт дважды объявлял себя банкротом, но в результате с третьей попытки создал компанию, которая существует и поныне. Это стало возможным как раз потому, что банкротство рассматривалось как способ избавиться от долгов, а не уничтожить должника.
Российское же законодательство пытается сделать прямо противоположное. С использованием механизма субсидиарной ответственности и возложения обязанности доказывания собственной невиновности на лицо, привлекаемое к ответственности, законодатель создает условия, при которых один и тот же долг многократно отражается и оказывается возложенным на многих людей. В итоге они теряют собственный доход и возможность получить кредит, дальнейшее ведение бизнеса от своего имени для них становится практически невозможным.
Подобные меры воздействия могут быть оправданными, если такой человек умышленно причинил вред компании, вывел активы с целью нанесения вреда компании и кредиторам. Но приближаться к тому, чтобы субсидиарная ответственность становилась автоматической, недопустимо.
Субсидиарная ответственность далеко не так серьезно защищает права кредиторов. В самом деле, какой смысл взыскивать с бывшего директора многомиллионные суммы, если у него в собственности находится единственная квартира? Ценность такого взыскания минимальна. В общем кредиторы должны самостоятельно отслеживать собственных контрагентов и стараться минимизировать накопление долгов. Необходимо более разумно выбирать контрагентов, а если вы не уверены в них — то требовать некоего обеспечения, например залогов. В практике же встречаются прямо противоположные ситуации. Например, банки могут рекомендовать потенциальным заемщикам подкорректировать свою отчетность для придания ей видимости высокой доходности компании. И когда в дальнейшем такой должник оказывается не в состоянии возвратить долг, то не следует всю ответственность возлагать только на должника и его собственников. Банк несет такую же ответственность за выбор недобросовестного контрагента.
Вообще недопустимо пытаться переложить всю ответственность только на должника и контролирующих его лиц. Кредиторы тоже должны нести ответственность за необдуманный выбор контрагента, за собственное бездействие и уклонение от защиты инвестиций.
Таким же спорным моментом является выбор и назначение конкурсного управляющего ликвидируемого должника. Закон предусматривает, что в случае, если процедура банкротства начинается по заявлению должника, в том числе через процедуру ликвидации компании, конкурсный управляющий должен назначаться не по предложению должника, а в результате жребия, чтобы минимизировать вероятность назначения конкурсным управляющим заинтересованного лица. Таким способом можно добиться лишь формального назначения незаинтересованного лица. Но это единственный плюс такой меры.
Вместе с тем, во-первых, вызывает сомнение действенность этой меры (пути обхода мы уже рассмотрели). Во-вторых, не исключено назначение на должность лица, не подходящего по своим качествам и не разбирающегося в конкретном производстве. В-третьих, вполне вероятно, что назначенный таким способом конкурсный управляющий тут же подаст заявление об освобождении от обязанностей и вопрос о новом управляющем вновь перейдет в ведение собрания кредиторов должника.
Меры, направленные на модернизацию упрощенной процедуры банкротства
Со своей стороны мы предложили бы следующие изменения в процедуре банкротства ликвидируемых должников.
С момента введения процедуры ликвидации должника подача заявлений о банкротстве иными кредиторами должна быть недопустимой.
В самом деле, и ликвидация, и банкротство ликвидируемого должника направлены на ликвидацию должника, продажу его имущества на торгах и распределение денег между кредиторами. Дублирование процедур по заявлениям разных лиц неразумно. Во многом ситуация, при которой должник подает на ликвидацию и практически сразу открывается дело о банкротстве, связана именно с тем, что должники стремятся опередить возможные заявления «недружественных» кредиторов.
Запрет на подачу заявлений иными лицами позволит ликвидатору исполнить свои прямые обязанности. Будет достаточно времени на установление размера задолженности и соотношения активов и пассивов должника. Возможно будет определить, так ли необходимо банкротство должника либо есть иной путь решения возникших проблем и сворачивания деятельности компании. Только после соблюдения требований закона к проведению процедуры ликвидации, после достижения целей, которые ставятся на стадии наблюдения, после выяснения того, что иной путь ликвидации должника невозможен, можно допускать подачу заявления о банкротстве должника.
Разумеется, предлагаемый запрет должен иметь некий конечный период, с тем чтобы процедура ликвидации не превращалась в способ безусловной защиты от кредиторов и нарушения их прав. Например, если процедура ликвидации не достигла какого-то результата в течение шести месяцев или даже года, ликвидатор обязан будет подать заявление о банкротстве либо такое право получит любой из кредиторов должника.
Подача заявления о банкротстве ликвидируемого должника должна быть недопустимой до момента составления промежуточного ликвидационного баланса и учета требований кредиторов должника.
Со своей стороны мы полагаем, что именно промежуточный ликвидационный баланс может рассматриваться в качестве документа, фиксирующего недостаточность активов должника и его несостоятельность. Причем в балансе должны учитываться два вида требований — (1) заявленные и (2) отражаемые в учете как задолженность.
Также в балансе должны учитываться все требования кредиторов — как заявленные в срок для предъявления требований, так и после его истечения. Главной целью баланса служит не выяснение порядка гашения долгов, а определение соотношения задолженности и активов должника. При добровольной ликвидации должник в любом случае должен погасить все долги, требования по которым заявлены. Соответственно, и для определения признаков банкротства нужно учитывать все заявленные обязательства должника. При этом для принятия решения о дальнейшей судьбе компании следует учитывать только заявленные требования.
Отдельно следует сказать о содержании и форме промежуточного ликвидационного баланса. В настоящее время он составляется по общей для всех балансов форме, и никаких специальных требований к прилагаемым к нему документам не предъявляется. Мы считаем, что баланс как минимум должен сопровождаться расшифровкой заявленных и признанных требований кредиторов и к нему должны прилагаться полученные должником требования и подтверждающие документы.
Собственникам компании должно быть предоставлено право принять решение о погашении требований кредиторов за счет дополнительных вкладов, т.е. фактически погасить долги компании за свой счет.
Этот способ позволит компании очиститься от долгов и завершить процедуру ликвидации без прохождения длительной процедуры банкротства. По факту же он очень редко применяется на практике — в ситуациях, когда недостаток активов минимален. Следует учитывать, что в настоящее время такой вариант возможен, только если должник не опасается предъявления иными кредиторами заявлений о его банкротстве.
Нужно предусмотреть право на заключение мирового соглашения о порядке погашения долга перед кредиторами должника, причем с возможностью его дисконтирования. Также должен быть определен порядок заключения такого соглашения либо принятия решения об обращении с заявлением о банкротстве в суд.
В данном случае речь не идет о заключении мирового соглашения с целью сохранения должника как самостоятельной компании, хотя и такой вариант не исключается. Здесь имеется в виду ситуация, при которой кредиторам предоставлена возможность согласиться на дисконтирование своих требований.
Например, если у должника имеется некое ликвидное имущество, но его стоимость недостаточна для удовлетворения всех кредиторов, то и при продаже имущества ликвидатором, и в случае банкротства кредиторы смогут рассчитывать только на часть полученных денег. Причем стоит учесть, что имущество за период банкротства подвергнется порче, условия продажи в банкротстве весьма строги, какое-то количество денег придется потратить на обеспечение процедуры банкротства должника, да и сам факт продажи и распределения денежных средств в банкротстве произойдет не скоро. Не разумнее ли согласиться на продажу актива в ликвидации и на распределение того, что может быть выручено от продажи активов? Остальные долги все равно окажутся непогашенными. Подобная процедура сократит срок, в течение которого можно продать имущество, и устранит необходимость нести расходы по сопровождению банкротства.
В практике автора была ситуация, когда кредиторы заключили мировое соглашение с условием дисконтирования своих требований на 83%. То есть все кредиторы получили только по 17% от своих требований. Произошло это в рамках процедуры банкротства. Но смысл остается общим: в ходе процедуры банкротства стало ясно, что должник владеет совершенно конкретным объектом, иного имущества или ликвидных активов у него не было. Все, на что могли рассчитывать кредиторы, — выручка от продажи актива. И им был предложен вариант предоставления инвестором займа в размере стоимости этого актива. Деньги распределяются между кредиторами незамедлительно, устраняется необходимость длительного конкурсного производства и продажи актива на торгах, причем с учетом возможного снижения стоимости продажи. В итоге кредиторы получили сумму, соразмерную той, на которую вправе были бы рассчитывать при продаже имущества в конкурсном производстве и распределении конкурсной массы должника <6>.
———————————
<6> См.: дело N А60-31087/2012 о банкротстве ООО «Территория».
Банкротство должника должно быть невозможным до определенной суммы долга.
Это предложение носит более общий характер, чем остальные. В настоящее время Закон устанавливает в качестве такой суммы 300 тыс. руб., что очень мало. Ее можно было бы увеличить, скажем, до 3 — 5 млн. руб.
В случае с добровольной ликвидацией этот порог также следует закрепить как обязательный. Если он не превышен, то никто (ни кредиторы, ни должник) не должен обладать правом на подачу заявления о банкротстве должника. В такой ситуации у кредиторов и должника должна быть возможность либо договориться о дисконтировании долгов, либо решить вопрос о предъявлении требований к лицам, контролирующим должника, о взыскании с них убытков, если выявятся факты умышленного причинения вреда компании (сразу оговоримся — ни о какой автоматической субсидиарной ответственности речи здесь идти не должно).
Если же никакого решения кредиторами принято не будет, а иски к собственникам компании не будут заявлены или окажутся проигранными, то процедура ликвидации должника все равно должна быть завершена, даже при неудовлетворении всех кредиторов.
Разумно предусмотреть обязательность внесения в депозит суда достаточно крупной суммы для проведения банкротства должника, чтобы отсечь ситуации, когда через процедуру ликвидации устраняют компании, которые перестали интересовать своих владельцев.
В настоящее время требуемые судами суммы составляют порядка 180 — 200 тыс. руб. Их следует увеличить. Если сумма окажется завышенной, неиспользованные средства будут возвращены.
Это предложение направлено одновременно на отсечение тех кредиторов, которые подают заявления о банкротстве, только чтобы напугать контрагента, и должников, рассчитывающих быстро и дешево пройти процедуру банкротства и ликвидироваться, не рассчитавшись с кредиторами.
В случае если кредиторы и должник будут понимать, что процедура банкротства достаточно затратна, они будут более трезво подходить к решению вопроса о банкротстве, соотнося необходимые расходы с тем эффектом, который они рассчитывают от него получить.
С момента введения процедуры ликвидации нельзя допускать действий, направленных на принудительное исполнение судебных актов и исполнительных документов, а также блокирования счетов должника.
В данном случае комментарии практически излишни. В настоящее время с момента введения процедуры ликвидации все исполнительные производства прекращаются. Однако требования по текущим обязательствам продолжают исполняться, зачастую лишая должника и кредиторов возможности принять обоснованное решение о возможности завершения процедуры ликвидации в общем порядке или о необходимости обращения в суд с заявлением о банкротстве должника.
Запрет на подобные действия на период проведения ликвидации позволил бы ликвидатору должника и кредиторам стабилизировать финансовое положение должника, сохранить производство и, может быть, даже обеспечить продажу всего имущественного комплекса должника как работающего бизнеса.
Включение требований кредиторов, по которым Федеральной службой судебных приставов уже ведется принудительное взыскание, в промежуточный ликвидационный баланс должно производиться автоматически.
Это предложение направлено на учет интересов кредиторов должника, которые уже предприняли зависящие от них меры к взысканию с него причитающихся им долгов. Ставить таких кредиторов в положение, когда они обязаны отслеживать состояние должника и вновь заявлять свои требования, но теперь уже ликвидатору, а в перспективе еще и в суд, неразумно. Эти требования уже рассмотрены и установлены судом. Итоги рассмотрения должнику известны. По окончании исполнительного производства судебные приставы информируют ликвидатора о наличии этого долга и его размере.
Фактически в такой ситуации мы сталкиваемся с бесспорным долгом, следовательно, он должен учитываться автоматически. Причем в данном случае будет выполняться и предложенное нами выше условие о необходимости учета только заявленных требований кредиторов, так как кредитор уже заявил свои требования к должнику и предпринял все зависящие от него меры к взысканию задолженности.
Промежуточный ликвидационный баланс и документы, подтверждающие обоснованность требований кредиторов, должны быть открытыми и представляться в суд одновременно с подачей заявления о банкротстве должника. Кредиторы должны обладать правом ознакомиться с этими документами сразу после возбуждения дела о банкротстве.
Требуется большая открытость при проведении процедуры ликвидации должника. Публиковаться должны не только сведения о принятии решения о ликвидации и формировании ликвидационной комиссии, но и информация об основных принимаемых решениях и данные промежуточного ликвидационного баланса. Разумеется, публикация должна размещаться в более открытом источнике, чем «Вестник государственной регистрации». Наиболее разумно использовать для этого только сеть Интернет.
При проведении процедуры ликвидации нужно обязать ликвидатора предоставлять кредиторам возможность знакомиться с требованиями иных кредиторов должника с целью выявления необоснованных требований.
Также при подаче ликвидатором заявления о банкротстве к нему обязательно должен прилагаться промежуточный ликвидационный баланс с расшифровками заявленных и признанных требований. В качестве приложения должны быть представлены документы, подтверждающие требования кредиторов должника. При этом каждый кредитор должника, чьи требования учтены в промежуточном ликвидационном балансе, должен с момента открытия дела о банкротстве рассматриваться как лицо, участвующее в деле, разумеется, с правом ознакомления с заявлением ликвидатора должника и со всеми прилагаемыми документами, включая требования прочих кредиторов и подтверждающие документы.
При открытии процедуры банкротства в отношении должника промежуточный ликвидационный баланс, подготовленный ликвидатором, должен рассматриваться как основание включения требований в реестр кредиторов должника. Разумеется, при этом любой из кредиторов должен иметь право возражать против обоснованности заявленных требований.
Поскольку процедура ликвидации в предлагаемом нами варианте является фактически аналогом наблюдения, то будет разумно использовать промежуточный ликвидационный баланс и прилагаемые к нему документы, подтверждающие права требования к должнику. Промежуточный ликвидационный баланс должен быть самостоятельным основанием для рассмотрения обоснованности требований кредитора о включении в реестр кредиторов должника в ходе процедуры банкротства. Кредитора, чьи требования уже были установлены на стадии ликвидации, нужно избавить от необходимости повторно обращаться в суд с аналогичным заявлением. Вместе с тем включение в реестр кредиторов не должно производиться автоматически, лишь на том основании, что требование уже было включено в промежуточный ликвидационный баланс. Каждое требование должно быть рассмотрено судом. При этом судебные заседания следует проводить только при наличии возражений иных кредиторов должника или конкурсного управляющего. Если возражения не поступили, требование кредитора включается в реестр кредиторов должника на основании данных, представленных вместе с промежуточным ликвидационным балансом. В случае неясности или неполноты обосновывающих документов суд может предложить кредитору представить дополнительные пояснения и доказательства (любопытно, что в настоящее время ст. 71 Закона о банкротстве также предусматривает проведение заседаний только при наличии возражений, но эта возможность судами почти не используется). В дальнейшем необходимо предоставить кредиторам и конкурсному управляющему право обращаться в суд с заявлениями об исключении кредиторов из реестра, в случае если будет установлен факт недостоверности представленных кредитором сведений.
Разработка мер предупреждения банкротства как способ снижения количества банкротств, включая банкротства ликвидируемых должников. Санация
Чтобы минимизировать ситуации, когда процедура банкротства ликвидируемого должника используется для сохранения бизнеса и снижения убытков компании, необходимо рассмотреть вопрос о более серьезной проработке мероприятий, направленных на предупреждение банкротства должника.
В настоящее время положения ст. ст. 30 и 31 Закона о банкротстве, посвященные предупреждению банкротства, носят более чем декларативный характер и, скорее, выражают благие пожелания, нежели закрепляют реально работающий механизм. Фактически все меры сводятся к предложению собственникам или иным лицам предоставить должнику необходимую сумму, чтобы он смог рассчитаться со своими кредиторами. И дополнительно вскользь сказано, что с кредиторами можно договориться. Нет ни механизма принятия решений, ни защиты интересов потенциальных инвесторов, ни гарантий от дальнейшего неисполнения обязательств со стороны кредиторов должника. Даже если собственники компании готовы погасить требования кредиторов, суды не позволяют им это делать. Это может показаться удивительным, но позиция судов игнорирует положения закона о санации.
В одном из дел, открытых по заявлению кредитора, участник компании-должника попытался погасить требование этого кредитора. Участник отправил деньги на единственный расчетный счет кредитора, но счет оказался закрытым. Подчеркнем: закрытым оказался единственный счет юридического лица. Разумеется, деньги вернулись. В суде участник заявил о готовности погасить требования кредитора, чтобы не допустить банкротство. Подтвердились и наличие денег, и попытка погасить долг, и отсутствие у кредитора счетов. Однако сам кредитор заявил о том, что не заинтересован в получении денег и хочет обанкротить должника, для чего и закрыл счет.
Казалось бы, что может быть более разумным и защищающим интересы кредитора, как не получение требуемой им суммы? Все прочее должно рассматриваться в качестве злоупотребления правом. Однако суд занял позицию, согласно которой преимущество отдается желанию кредитора ввести процедуру банкротства, а не желанию получить деньги. Результат — банкротство <7>.
———————————
<7> См.: Определения Арбитражного суда Свердловской области от 06.02.2015; Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.04.2015 по делу N А60-56117/2014 о банкротстве ООО «Научно-производственное предприятие «Ресурс».
Мы полагаем, что в законодательстве о банкротстве следует предусмотреть более широкие последствия такой меры, как санация предприятия, и более четко определить порядок ее проведения. Начнем с того, что сообщение о начале санации компании, безусловно, должно фиксироваться в официальных источниках и публиковаться. Фиксация факта начала санации возможна в регистрирующих органах, либо сообщение о санации подается в суд, который в случае ее безуспешности будет рассматривать дело о банкротстве должника.
Необходимо учесть, что в случае объявления о проведении санации должника наступают последствия, во многом аналогичные последствиям начала процедуры ликвидации компании. Должны приостанавливаться все исполнительные производства, разблокироваться счета, вводиться мораторий на расчеты с кредиторами (так называемая защита от кредиторов).
После этого должнику дается право составления плана выхода из создавшейся ситуации или подготовки условий мирового соглашения. Они должны быть представлены на ознакомление кредиторам должника. Состав самих кредиторов в данном случае следует определять по тем же правилам, что и при процедуре ликвидации, только, конечно, отражать их требования не в промежуточном ликвидационном балансе, а в каком-либо ином реестре заявленных требований.
У кредиторов должника, и в первую очередь тех, права которых обеспечены залогом имущества должника, должны быть возможность принять или не принять план вывода компании из кризиса и право на заключение мирового соглашения. Порядок утверждения этого плана (мирового соглашения) должен быть аналогичен правилам заключения мирового соглашения при банкротстве. То есть он должен быть принят большинством голосов с обязательным условием, что все залоговые кредиторы высказываются за его утверждение. План может включать в себя различные способы расчетов с кредиторами должника. Например, рассрочка погашения долга, списание части долгов (особенно в части штрафных санкций), дисконтирование основной суммы долга, реорганизация компании, предоставление отступного в счет долга, использование механизма замещения активов с последующим распределением акций вновь созданного акционерного общества между кредиторами, новации обязательств, реструктуризация краткосрочных обязательств в долгосрочные и т.п.
Отдельно стоит сказать про требования залоговых кредиторов. Поскольку в отличие от прочих кредиторов их требования изначально обеспечены и реальны к погашению, то план (или мировое соглашение) может предусматривать для них различный порядок расчета. Вообще такая возможность должна быть прямо закреплена в законе (например, конкретный план может предусматривать, что залоговые кредиторы получают выплаты в размере 90% от суммы долга, кредиторы первой и второй очереди, скажем, по 70%, а прочие кредиторы — только по 30%, и то с отсрочкой на три года).
Конечно, у санации тоже должен быть предельный срок проведения, чтобы она не затягивалась на годы и кредиторы не оказывались в ситуации, когда их формально слушают, но в реальности не воспринимают всерьез, поскольку реальных рычагов давления у них нет. Можно ограничиться шестью месяцами. За это время должен быть утвержден план выхода из кризиса или заключено мировое соглашение. Продление срока санации возможно только по решению кредиторов должника. Если кредиторы не намерены поддерживать должника в его плане выхода из кризиса либо предложенный план попросту не устраивает кредиторов, то незачем затягивать процедуру санации.
Однако даже при провале санации положительным моментом будет то, что должник получит дополнительное время для решения проблемы, у него на какой-то период окажутся развязаны руки. Зачастую многие должники оказываются банкротами только потому, что неверно рассчитали время на некий бизнес-процесс. Например, не успели получить кредит или договориться обо всех аспектах сделки (вспомнить хотя бы совсем недавнюю сделку с сетью «Связной», когда задержка в заключении контракта с «МТС» обернулась просрочкой по погашению кредита в пользу группы «ОНЭКСИМ» и последовавшей за этим передачей в качестве отступного группе «ОНЭКСИМ» розничной сети «Связной»).
Получение дополнительного времени для выхода из кризиса через процедуру санации, а возможно, и преодоление кризиса таким способом снизит количество банкротств должников. В свою очередь, это уменьшит негативное воздействие на экономику. Кроме того, введение процесса санации окажется дополнительным стимулом для участников гражданского оборота к решению возникающих проблем за столом переговоров, а не в суде с последующим хищническим стремлением уничтожить должника.
Завершая данный раздел, еще раз выскажем наше мнение, что процедура банкротства должна в первую очередь преследовать цели оздоровления экономики, а не уничтожения коммерческой структуры с последующим разделом между кредиторами денег, которые можно выручить от продажи активов должника. Банкротство должно обеспечивать сохранение производственного, интеллектуального и бизнес-потенциала, обеспечивать наиболее безболезненный переход производства и бизнеса в другие руки. И если такая возможность будет предоставлена должникам не только в ходе процедуры банкротства, но и в результате мер, предшествующих банкротству (санации или процессу ликвидации должника), то это обеспечит еще сохранность имущества должников, скорейший переход их в другие руки и сохранение стоимости бизнеса должника. Все это, безусловно, положительно скажется на экономике страны и благосостоянии ее граждан.
Заключение
Подводя итог, еще раз выразим сожаление, что в настоящее время упрощенная процедура банкротства ликвидируемых должников часто используется не с той целью, которая когда-то была положена в основу при разработке данного института. Вместо того чтобы стать выходом из аварийной ситуации при добровольной ликвидации, способом преодоления возникшей проблемы, сейчас такая процедура стала основным способом сохранения контроля над компанией в банкротстве, получения выручки от деятельности компании в период банкротства и минимизации убытков от самой процедуры банкротства.
По нашему мнению, такое положение вещей должно быть изменено. Но изменение не должно выглядеть как введение новых барьеров и запретов на проведение подобных процедур. Как показывает практика, это будет неконструктивно и почти наверняка найдется выход и способ преодоления этих барьеров. Если же данную процедуру отменить вовсе, то, на наш взгляд, это уж точно не защитит от незаконных действий лиц, контролирующих должников. Напротив, скорее, мы увидим еще нарушения законодательства, создание эфемерных обязательств должника с целью наращивания кредиторской задолженности, изменение структуры финансовых потоков компаний с целью формирования взаимных задолженностей нескольких компаний, входящих в одну группу, и т.п.
В данном случае разумно вспомнить старую мудрость, что для успешного лечения болезни необходимо понять ее причину, а не стараться устранять только симптомы. Поскольку основной, наиболее часто встречающейся причиной злоупотреблений при проведении упрощенных процедур банкротства является стремление собственников компаний минимизировать убытки и сохранить компанию, то следует разработать механизмы, позволяющие фирмам преодолеть кризис неплатежей, реструктуризировать свои обязательства либо произвести замену обязательств, например предоставлением акций в новой компании. Необходимо создать механизмы дробления компаний или перевода бизнеса в иные организации с последующей продажей пакетов ценных бумаг вновь созданных компаний, т.е. предусмотреть способы замещения активов вне процедур банкротства на стадии санации.
При этом мы не изобретаем велосипед, а пользуемся наработками иностранных государств, а также обращаемся к российской истории. Например, действовавшее в период НЭПа Положение об акционерных обществах, утвержденное Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР от 17.08.1927, предусматривало, что, если при открытии процедуры ликвидации будет выявлена недостаточность имущества, ликвидационная комиссия обязана принять меры к заключению соглашения с кредиторами должника о порядке гашения долгов. И только если оно не будет достигнуто, она обязана была обратиться в суд с заявлением о банкротстве (п. п. 113, 115 Положения).
В настоящее же время о реструктуризации бизнеса должников при банкротстве можно чаще всего слышать в связи с банкротствами в США и применением главы 11 Кодекса о банкротствах США, которая устанавливает правила заключения соглашений между должником и кредиторами о порядке и размерах погашения обязательств при несостоятельности должника. Она же регулирует возможность включения в такое соглашение планов о разделении компании, планов о сроках, размере и порядке погашения обязательств, последствия заключения или незаключения соглашений и сроки на подготовку и согласование таких планов. Использование подобного механизма позволяет собственникам компании сохранить свой бизнес или хотя бы его часть, отсрочить погашение долгов, избавиться от части обязательств, сохранить производство на период банкротства и, что немаловажно, сохранить производственный и интеллектуальный потенциал в работоспособном состоянии.
Повторимся, что банкротство не должно восприниматься как уничтожение должника, оно должно стать способом освобождения от нереальных к исполнению обязательств и сохранения должника как живой экономической структуры. С этой целью более приемлемо разработать действенные механизмы предупреждения банкротства и санации должников. Если они будут введены в действие, то такой институт, как банкротство ликвидируемого должника, если и не совсем перестанет быть способом решения проблемы должников, то по крайней мере процент таких процедур существенно снизится. В этом случае банкротство через процедуру ликвидации перестанет восприниматься и самими должниками, и кредиторами, и судами как способ нарушения прав кредиторов, увода активов и ухода от ответственности. В совокупности с новыми нормами о реструктуризации бизнеса все это послужит укреплению бизнес-сообщества и росту экономической стабильности.
References
- Borisov A.N. Comment upon Federal Law of 26 October, 2002, N 127-FZ on Insolvency (Bankruptcy) [Kommentariy k Federalnomu zakonu ot 26 oktyabrya 2002 N 127-FZ «O nesostoyatelnosti (bankrotstve)» (posteteynyi)]. Moscow: Delovoy Dvor, 2012. 288 p.
- Business Law of the Russian Federation: the Textbook [Predprinimatelskoe pravo Rossiiskoi Federatsii: Uchebnik]. Ed. by E.P. Gubin, P.G. Lakhno. Moscow: Infra-M, 2010. 504 p.
- Karelina S.A. Legal Regulation Mechanism of Insolvency Relations [Mekhanizm pravovogo regulirovania otnoshenii nesostoyatelnosti]. Moscow, Wolters Kluwer, 2008. 568 p.
- Makarov I.A. Controversial Issues of Bankruptcy of Debtors in Liquidation [Spornye voprosy bankrotstva likvidiruemykh dolzhnikov]. Statute [Zakon]. 2011. No. 1. P. 151 — 162.
- Tkachyov V.N. Criteria and Factors of Insolvency (Bankruptcy) of Debtors in Liquidation and Debtors Whose Whereabouts Are Unknown as Special Types of Bankrupts [Priznaki i kriterii nesostoyatelnosti (bankrotstva) likvidiruemykh i otsutstvuyuschikh dolzhnikov kak osoboi kategorii sub»ektov konkursnogo prava]. Statute [Zakon]. 2007. No. 7. P. 62 — 71.